Солдат… не спрашивай! - [161]

Сашка было возразил, что из под пороха тару для пищевых продуктов использовать нельзя. За долгие годы дерево пропитались насквозь селитрой, но оказывается, что этот ингредиент и так добавляют в качестве необходимого компонента при приготовлении консервированного мяса. Все определенно шло к войне, официально им ничего пока не объявляли, но нижние чины и сами все поняли. Приготовления такого плана полностью скрыть от солдат нельзя, как ни старайся. Достаточно, например, заглянуть под любым предлогом в оружейную мастерскую – там штатный мастер больше не страдает над поправкой ружей, а проверяет и упаковывает в специальную тару запасные кремни, их требуется много, очень много – ведь положено менять после каждых 30-ти ли 50-ти выстрелов.

Всю весну шла лихорадочная подготовка, Александр едва-едва смог урвать немного времени, чтобы проститься с Софьей и своим новым тезкой. Надо сказать, что хрупкая с виду девочка проявила просто железное упорство, желая непременно следовать за супругом в походе. Ее пришлось уламывать целых четыре дня подряд: Денисов, Сашка, подружки – жены офицеров полка и даже денщик штабс-капитана подключился к общему процессу уговоров. Кое-как все же отговорили, в те далекие времена случалось, семьи офицеров, а иногда даже и солдат нередко сопровождали часть в длительных переходах. Полковник, опасавшийся неконтролируемого разбухания обоза до неприемлемой величины, был неумолим: женщины, дети, прислуга, лишние вещи – все надлежало оставить на старом месте. Вполне разумное решение, надо сказать, зачем тащить на войну близких людей, пусть пребывают в безопасности. Размеры военного обоза в российской армии были строго регламентированы. Повозку и две вьючные лошади могли иметь ротмистры и приравненные к ним по чину офицеры. Повозку и четыре вьючные лошади – майоры, коляску, повозку и четыре вьючные лошади – подполковники, карету или коляску, запряженную четырьмя лошадьми, две повозки и шесть вьючных лошадей – полковники. Генералам же вообще полагался целый поезд: карета, повозка, фура и шесть – двенадцать, в зависимости от чина, вьючных лошадей. Но нередко, господа офицеры, особенно гвардейцы, не ограничивались себя этим количеством экипажей, и перед каждой кампанией государь император обращался к ним с одной и той же просьбой не брать с собой в поход слишком много колясок, повозок, фур и вьючных лошадей, так как обозы мешали быстрому передвижению армии и загромождали дороги.

Появилась в полку масса новых людей – чиновников и офицеров, даже лекаря прислали, до этого лечили нижних чинов фельдшеры проверенными народными средствами: водка с перцем или с солью, и травки настоянные на ней же. На штабс-капитана Денисова временно, пока штаты "утрясаются", взвалили дополнительно еще и обязанности полкового адъютанта. В его функции помимо "бумажной" работы в канцелярии теперь входила также приемка новых рекрутов и еще много чего по части погдотовки к походу. Александр дважды съездил с Иваном Федоровичем в качестве приемщика на свежим "пушечным мясом" в губернию, где теперь располагался сборный пункт. Рекрутские депо к тому времени уже появились в полдражание французам, а до этого часто использовали для временного содержания новобранцев как остроги, та и любые свободные казенные помещения вплоть до конюшен. Один раз повезло, прислали большую группу здоровых молодых парней откуда-то из под Рязани, все они пошли на укомплектование второго батальона полка, существовавшего пока все больше на бумаге. А вот другой раз вышел настоящий облом… Полковник как увидел своих будущих воинов, так за голову схватился… сплошные деды с бородищами до пояса. Одному такому "бойцу" даже чуть ли не пятьдесят пять лет в этом году исполниться, да в довесок были даны – "добровольцы", явно набранные из числа отъявленной городской пьяни, именуемой по неизвестной причине "золоторотцами". В тот же день Сашка увез всех до единого обратно, для скорости ему даже казенные фуры из обоза дали, лишь бы побыстрей избавиться от такого "подарка". Было велено вернуть их назад, невзирая на сопротивление губернской военной администрации. Умудрились чиновники принять в казну "некондиционных" рекрутов – кто знает сколько им обломилось за это явное нарушение закона "безгрешного дохода", пусть сами с ними и разбираются. В любом случае, старики и больные не выдержат предстоящего перехода длиною не одну сотню верст, боевое подразделение – не богадельня.

Полк буквально трясло, временами даже лихорадило, в ротах постоянно шли проверки обуви, мундирной одежды, оружия и снаряжения и прочая и прочая… Не было времени даже толком обучить недавно прибывшее пополнение. Совсем немного погоняли "дядьки"-старослужащие и унтер-офицеры "деревенщину" на строевой подготовке, научили заряжать ружья и целиться в щит, чуточку ружейных приемов показали. Вот и все, дальше заниматься придется в пути, или уже на новом месте службы. То и дело с поступали с интендантских складов палатки, шанцевый инструмент, котлы и прочая и прочая… Необходимо было все это добро тщательно проверить и принять, интендант – тот же купец, только в военной форме, и точно так же норовит обмануть покупателя на каждом шагу, недоглядишь и подсунут что-нибудь гнилое, негодное или некомплектное.