Соль на твоих губах - [31]

Реми прислонился к дверному косяку.

— Нет, — ответил он. — В кафе «Спорт» сегодня устраивают карточные игры. — Он усмехнулся. — Я удовлетворил твое любопытство?

Элли густо покраснела.

— Извини, — пробормотала она. — Это не мое дело.

— Совершенно верно, равнодушно ответил он. — Что тебе от меня нужно, Элиз? Зачем ты приехала?

Элли пристально посмотрела на него, потом заговорила, как ей казалось, не своим голосом:

— Я пришла, чтобы сообщить следующее: я отдаю тебе Тома. Я привезла его к тебе. Это наш ребенок… наш маленький сын. Я хочу, чтобы ты забрал его. Я желаю, чтобы ты любил и заботился о нем, потому что никто это не сделает лучше тебя.

— Ради бога! — растерялся он. — Что ты говоришь?!

— Я передумала. Мы с тобой не можем сражаться из-за сына, Реми. Это неправильно. Том — часть тебя и меня. Не можем же мы разорвать друг друга на части.

— Элиз, — начал он, — послушай…

— Нет, это ты послушай меня, прошу. Ему будет с тобой хорошо, я это знаю. В Трехеле мальчик вырастет на свободе. В Англии его ждет некое подобие тюремного распорядка, чего я очень не хочу. Я не смогу защитить его от такой жизни. — Она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. — Если ты заберешь его, я не стану возражать, обещаю, не стану придираться к тебе и требовать чего-либо. Том будет только твоим сыном. Однажды ты сказал, что изредка позволишь мне видеться с ним. Я надеюсь, ты не передумал. Можешь поставить мне любые условия. Я сделаю все, как ты хочешь. Только позволь мне иногда навещать сына, чтобы он не забывал свою мать.

Ее голос сорвался. Элли разрыдалась и упала на траву.

Он тихо выругался, поднял ее и подхватил на руки, потом понес в дом.

Реми положил Элли на диван, предложил стакан воды и бумажные носовые платки. Он заставил ее сделать глоток виски. Элли почувствовала, как по ее телу распространяется тепло, и немного успокоилась.

Наконец-то она осмелилась посмотреть на Реми. Он сидел на диване рядом с ней, держа в руке бокал, и смотрел в пол.

Наконец Реми нарушил молчание и тихо спросил:

— Ты сказала, что привезла нашего ребенка и не будешь спорить, угрожать мне. Как ты решилась на такое и почему?

Элли молча достала из кармана юбки записку от тетушки и протянула Реми. Он несколько раз перечитал ее, потом нахмурился. Выражение его лица стало мрачнее грозовой тучи.

— Как к тебе попала эта записка?

Элли объяснила почти равнодушно:

— Мадам Друак ждала меня на дороге, ведущей в Ле Сабль. Тетушка Мадлон наверняка притворилась, будто отправляет ее за покупками. — Она сглотнула. — Моя свекровь — непреклонная и очень властная женщина. Семейный врач Марчингтонов полностью подчинен ее воле. Она уже вбила ему в голову, что я должна лечиться в психиатрической клинике. Прежде я не воспринимала ее намеки о моей болезни всерьез, но теперь все иначе. В Англии мне не удастся защитить от ее влияния Тома. Она, не задумываясь, будет шантажировать меня сыном при любом удобном случае. Получив записку, я решила приехать сюда. Я была в отчаянии, понимаешь? Не знала, что делать.

— Ага, — тихо произнес Реми, — теперь я начинаю что-то понимать. — Он одним глотком допил виски и поднялся на ноги. — Ты оставила Тома в автомобиле?

Она кивнула:

— Он спит. У него прорезываются зубки. Я купила ему лекарство в аптеке, но ты доктор и наверняка знаешь лучше меня, что ему подойдет.

— Ты так думаешь? — Он едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, что ты права.

Реми направился к двери, потом вышел на улицу.

Элли повернулась, чтобы поставить бокал на стол рядом с диваном, и что-то задела рукой. Это оказалась игрушечная лошадка на колесах. Внимательно посмотрев на игрушку, она положила ее на прежнее место.

Через какое-то время Реми вернулся, но Тома с ним не было.

Элли подскочила на диване:

— Где он? Боже, что произошло?

— Не волнуйся, — улыбнулся Реми. — Им завладели мой отец, дед и домработница, мадам Лестан. Тома нужно спасать, пока домработница не решила накормить его своей стряпней.

Элли откинулась на подушки:

— Я испугалась, что Грейс могла найти его. — Она покачала головой. — Я по-прежнему страшусь того, что она отберет Тома и увезет его с собой.

— Том сейчас в моем доме, — сказал Рема, — так что ничего не произойдет. — Он помолчал, потом спросил: — Ты не боишься, что я могу повести себя, как твоя свекровь?

— Боюсь. — Она избегала встречаться с ним взглядом. — Но вынуждена пойти на риск, потому что безопасность и счастье Тома для меня превыше всего.

Реми резко поднял голову:

— Превыше всего?

— Да. — Элли поднялась на ноги, зажав в руке мокрые от слез бумажные носовые платки. — Сейчас мне лучше вернуться в Ле Сабль и встретиться со свекровью. Я должна убедить ее оставить все как есть и не усугублять сложившуюся ситуацию.

— Отличное решение, но убеждать ее лучше не сегодня, — возразил Реми. — Нам нужно поговорить, так что присядь, Элиз.

Она повиновалась, но неохотно.

— Моя тетушка…

— Мой дед звонил мадам Мадлон, с ней все в порядке. Однако она согласилась приехать в Трехель и переночевать здесь. Она привезет вещи, твои и Томаса.

— Да? А как же леди Марчингтон?

— Твою свекровь все-таки удалось убедить, что ей лучше уехать, так как мадам Мадлон ждет гостей. Однако леди Марчингтон вернется в Ле Сабль завтра в десять часов утра. Так что завтра нам с тобой предстоит противостоять ей вместе, как родителям Тома. — Он помедлил, потом прибавил: — Как мужу и жене.