Сокрытые-в-тенях - [81]

— В «Шератоне»…

— Ух ты! Неплохо. А я в «Гольф Штайгенбергер», — он махнул рукой в сторону острова гольфа. — Игру эту я не люблю, но администратор мой забронировал номер там, и я не стал возражать… А вы?

— Что я?

— Любите гольф?

— Не могу сказать, что люблю, но поиграть интересно…

— Да… Поиграть вам всегда интересно… — задумчиво проговорил Нагафенов, глядя в морскую даль. — Ну что ж, играйте! Человек живет, играя всю жизнь! Эти маски, ужимки, недоговоренности…

И тут один за другим из пустоты стали появляться люди. Походило это на сюжет старого фильма «Лангольеры», когда на несколько минут герои попали в будущее, а затем «съехали» в собственное время. Вначале поднялся невнятный гул и проступили прозрачные призраки из небытия, а после — голоса и обычные, плотские, мужчины и женщины разных стран мира.

Аня озиралась, не зная еще, радоваться случившемуся или горевать из-за утраты покоя. Их, людей, было так нестерпимо много, и все они были чужими, отвратительными, суетными. Наверное, мысли отразились у нее на лице, потому что Нагафенов, по обыкновению криво усмехнувшись, проговорил:

— Ну вот теперь вы со мною согласитесь. Ужасное зрелище, не так ли? Стать мизантропом очень просто — нужно поближе познакомиться с парой-тройкой сотен людишек из различных слоев общества. Увы, моя профессия предполагает именно это. Да и ваша… Я ведь наводил о вас справки, Анна Сергеевна! Не сказать еще, что Анна Зайцева — это бренд, но для зверей в шоу-бизнесе нет невозможного!

Теперь ухмыльнулась Аня:

— Конечно! Это ведь так просто: купить нескольких продажных журналюг и их шеф-редакторов. Пропиариться в Интернете, потаскаться по тусовкам и «пати» — и все. Ты на слуху, не сделав в этой жизни ровным счетом ничего! Были бы деньги!

Нагафенов даже глазом не моргнул. Более того — обрадовался:

— Да! Именно! Вот видите, как хорошо вы понимаете первоочередные задачи будущей селебрити! Звенеть всегда, звенеть везде, как на морозе яй… Упс! — он шлепнул себя по губам, как будто оговорился случайно. — Сорри, там дальше все неприлично…

Аня не смутилась — ей, наоборот, стало смешно. Засмеялся и чуть пристыженный (или сделавший вид, будто пристыжен) телеведущий.

— Да, простите, работа такая. Иногда нет-нет да спошлишь, а то и матернешься. Но ведь я прав! Если в Серебряные времена бичом человечества была цензура и гонениям подвергались талантливые люди, то теперь этим бичом стало бабло и быдластость публики, под которые ложатся все власть придержащие — а под ударом снова талантливые. Как там сказал классик? «Талантам надо помогать — бездарности пробьются сами!» Собственно, я что хотел сказать. Таланта, думаю, лично у вас негусто, но в нашем деле главное — выгодно продаться. Все продают себя в конечном счете — и инженер, и дантист, и даже грузчик на вокзале. Просто не все делают это с выгодой для себя.

Катер вышел в открытое море, оставив позади россыпь островов и судна-работяги. Нагафенов лениво потянулся бледным торсом и предложил собеседнице подняться на верхнюю палубу, где находилось мини-кафе. Возражать Аня не стала, и они уселись за столиком под соломенным тентом, а телеведущий заказал им обоим по бокалу «Perrier» со льдом.

— Так вот, — продолжал он, с небрежным изяществом устраивая локоть на подлокотнике ротангового кресла, где, разморенный жарой, едва ли не улегся, продолжая пристально глядеть на Аню сквозь полусмеженные веки, — продать можно всё и всякого, — Нагафенов всплеснул рукой и провел серебряным когтем по запотевшему бокалу со льдом. — Не верите? Однажды мы провели эксперимент. В переходе метро мы нашли парнягу. Он тренькал там на гитаре всякие «Звезда по имени солнце» да королей-с-шутами, не очень талантливо тренькал, не всегда попадал в ноты. Средненький такой лабух. Приодели. Облагородили у стилистов. И начали выдавать в прессе за внучатого племяша Примадонны. Скоро он так поднялся, раскрутился, стал ездить на гастроли за рубеж. Остапу Бендеру с Шурой Балагановым и не снилось! Борисовна, конечно, в итоге устроила скандал, надавала вашему покорному слуге по шее… Но идею оценила и простила. Да-с, простила! Святая, просто святая! Одно слово — Примадонна! Анна Сергеевна, а что вон там был за островок такой прелюбопытнейший?

Нагафенов подал ей бинокль, наведя его на поселок Эль Кафр, который они миновали минуты три назад и уже значительно от него отдалились.

— Прямо восточный базар из «Тысячи и одной ночи»!

— Кафр, — взглянув, ответила Аня и отпила глоток студеной минералки из облепленного пузырьками бокала. — Торговый центр Эль Гуны. На самом деле он по сути и есть базар.

Шоумен засмеялся:

— А, тот самый знаменитый Кафр! Да, но я вот как-то не люблю все эти проспекты и путеводители… Верите — ни в одной поездке ими не пользовался! Хотите сразиться со мной в шахматы? Вы ведь играете в шахматы?

— Думаю, нет. Хотя зарекаться не стану…

— Вот и не нужно! Человек так много о себе даже не подозревает! Итак, с вас — партия! Заметано! После прогулки я наведаюсь к вам в «Шератон», и отвертеться вам не удастся.

Аня смерила его быстрым взглядом и отвернулась, сохранив свой ответ при себе.