Сокрытые-в-тенях - [2]

— Какие все нежные, блин!

С интересом наблюдал он, как низкорослый, с рябым лицом карманник шарит в сумочке зазевавшейся полной дамы. Даже отвернулся, когда очередь дошла до него самого, и лишь в последний момент перехватил руку воришки прямо у себя в кармане:

— Ничего нет? — В голосе его прозвучало теплое сочувствие. — Спасибо, что ты так хорошо обо мне подумал!

Карманник струхнул, позеленел, прикинулся пьяным. И достоверно прикинулся, мерзавец:

— Какая щаз остановка? — еле ворочая языком, обратился он неизвестно к кому, а ладонь его, плененная цепкими пальцами несбывшейся жертвы, стала ледяной и взмокла от пота.

— Не догадываешься?

И в упор, испепеляющий взгляд серо-зеленых глаз.

Но скандала не случилось: ни с того ни с сего парень выпустил пленника через открывшиеся двери и лишь усмехнулся вслед, наблюдая, как вор, ухватившись за грудь, осел на металлическую скамейку…

Только через полчаса на этой остановке разгонят народ, чтобы пропустить врачей «скорой помощи». Но это будет через полчаса. То есть, слишком поздно. К тому времени роковой автобус в ожидании водителя будет стоять, обтекая грязью, на конечной Кольцевой, а вокруг, как обычно, станут каркать вороны, ругая осень. А водитель примется зубоскалить и заигрывать с блондинкой-диспетчершей, даже не подозревая, что произошло на его маршруте всего каких-то тридцать минут назад.

И уж, конечно, никому в голову не придет сопоставить то, что произойдет в городе несколькими днями позже, с этим незначительным и никем почти не замеченным инцидентом.

Никем, кроме хилого парня по прозвищу Гоня-хакер, программиста, а по совместительству любителя Интернет-игр и завсегдатая множества сетевых форумов. Ведь это именно он шепотом спросил у незнакомца, когда тронулся с остановки тот самый автобус:

— А вы их не боитесь? Отомстить ведь могут за то, что вычислили!

Парень кинул снисходительный взгляд в сторону источника звука и, обнаружив Гоню-хакера у себя за плечом, отозвался:

— Я только огнетушителей опасаюсь, отрок! Пены много…

— Огнетушителей?!

Не получив ответа, Гоня отстал. Но типа зеленоглазого, с собранными на затылке волосами, запомнил. И немалым будет удивление Гони, когда через несколько дней его автобусный спутник вдруг возьмет да и появится на телевизионном экране уже совсем в другой одежде…

— 3-

…И в тот момент, когда, захлопнув холодильник, Ненарокова потянулась к выключателю, квартиру огласила трель дверного звонка. Людмила подскочила от неожиданности, а потом засеменила онемевшими ногами в прихожую.

«Да что со мной такое? — пытаясь рассуждать с юмором, подумала она. — С чего такая нервозность? Страхи детские, а еще и ночь-то не наступила! Да и дома почти все… Вот и Борька с улицы вернулся»…

А на кнопку звонка давили и давили. Но самое странное, что это не возмутило ни Костю, ни Евгению Семеновну, и ни тот, ни другая не кинулись в коридор, чтобы высказать «невоспитанному ребенку» свое недовольство.

По привычке выглянув в глазок, хозяйка увидела только тьму. Она еще посочувствовала бедному отпрыску, вынужденному стоять на неосвещенной площадке, да еще и после того, как столько пролетов тащил на себе тяжелый велосипед.

Дитятко тем временем опять налегло на кнопку звонка, и Людмила торопливо повернула колесико защелки.

— Борька, чего ты трезво…

Ее отбросило распахнувшейся дверью. Ненарокова налетела спиной на вешалку, но висящая на металлических крючочках одежда смягчила удар.

Из темноты подъезда на свет в прихожей вылетела незнакомая девушка в широком бесформенном плаще. Незваную гостью по-настоящему трясло от ужаса, и, кинувшись к заваленной куртками Людмиле, она стала что-то объяснять на тарабарском наречии, да еще и хриплым, то и дело срывающимся на писк, голоском. Язык, которым пользовалась девица, Ненароковой был незнаком. Едва оправившись от потрясения, Людмила раздраженно спросила, что ей нужно. Вместо внятного ответа незнакомка стала хватать хозяйку за руки и даже попыталась увлечь ее в комнату, все время озираясь на входную дверь. Во взгляде ее скакали больные, лихорадочные всполохи. Она походила на затравленного и загнанного в ловушку звереныша.

— Прекратите немедленно! — отбрасывая от себя руки юной нахалки, рявкнула Ненарокова. — Вы что, в самом деле? «Скорую» вам вызвать? Костя! Костя! Мам!

Это вызвало новую бурю непонятных слов, коими пыталась объяснить свое вторжение ненормальная девица. Муж и Евгения Семеновна словно оглохли.

— Убирайтесь вон отсюда! — и Людмила навалилась на девушку, чтобы вытолкать взашей туда, откуда ее принесла нелегкая.

Но тут они обе увидели, как медленно поворачивается по часовой стрелке «катушка» замка. Выкрикнув нечто явно отрицающее, девица в балахоне побежала в комнату.

Людмила еле-еле успела отпрыгнуть, и дверь снова шибанула по верхней полке вешалки. Все эти события сопровождал грохот столь сильный, что бездействие соседей и, самое главное, домашних претило здравому смыслу.

На пороге в дверном проеме возник молодой человек. Обычный городской парень с незапоминающейся внешностью, если не брать во внимание длинные, стянутые на затылке в «конский хвост», русые волосы. Новый персонаж успел заметить край одежды убегающей незнакомки, что мелькнул за дверью в конце коридора, и Людмила не поняла, каким образом длинноволосый переместился вслед за девицей. Она увидела кульминацию: молодой человек возвращался, волоча в охапке пленницу, а незнакомка истошно визжала и цеплялась за косяки, дверные ручки и мебель.