Сокровище змеелова - [14]

– Ну и? – спросила она. – Так и останешься там на всю ночь, болтаться одиноким петухом, или поднимешься поздравить меня как следует?

Мика забрался по шпалерам, которые расчерчивали стены дома, и вскарабкался на балкон. Серафита взяла его за руки и провела через открытые двери прямиком в свою спальню. Губы Мики растянулись в улыбке.

– Ты сегодня замечательно выглядишь, – сказал он.

Серафита отпустила его ладони и отступила на шаг. Она расстегнула серебряный зажим и распустила волосы. Затем подмигнула и покружилась перед ним. Её платье с изящной вышивкой переливалось, развеваясь, и Мике ужасно хотелось обнять её за тонкую талию.

– Отец специально его заказал, – сказала она. – К моему первому празднику.

Мика расстегнул куртку и вытащил свёрток, который прятал на груди. Он осторожно развернул ткань и достал вырезанную из букового дерева фигурку лошади на полном скаку, с развевающейся гривой и раздутыми ноздрями.

Это был Пешнег, конь Серафиты.

– Это… к твоему празднику, – запинаясь, сказал Мика.

Серафита приняла подарок, едва взглянув на него.

– О, Мика, – сказала она и небрежно положила резную поделку на туалетный столик. – Это так мило.

Мика посмотрел на фигурку – над которой он трудился столько ночей, стирая в кровь посиневшие от холода пальцы; за которую его избил Калеб, когда увидел, что Мика израсходовал на неё хорошее льняное масло; которая, он надеялся, даст понять Серафите, как он её любит и как она ему дорога…

Он с грустью смотрел на свою работу. Она оказалась ненужной. Грубой и безжизненной.

Рядом с ней лежала брошь, сделанная из филигранного золота, усыпанная по краям драгоценными камнями, а в центре на изысканном чёрном камне красовался силуэт лошади, вставшей на дыбы. Очень тонкая, совершенная работа…

– Будешь стоять там и глазеть всю ночь, деревенщина? – спросила Серафита.

Она притянула его к своему тёплому телу и увлекла к кровати…

Глава тринадцатая

Мика открыл глаза, силясь понять, где он. Он попытался привстать, но у него перехватило дыхание от резкой боли. Подняв руку, он нащупал повязку, сдавившую ему грудь и мешавшую дышать.

Человек в видавшей виды одежде сидел за каменным столом посередине каменной хижины и пристально изучал Мику. Увидев, что тот очнулся, он встал и подошёл к нему. Наклонившись, он протянул Мике кожаную флягу.

Мика приподнялся и сел, хрипло постанывая от боли. Взял флягу, обтёр её горлышко и сделал глоток.

Ликёр. Крепкий, резковатый и разгорающийся огнём в горле и груди. Мика вернул флягу мужчине.

– Ещё немного?

Мика облизнул губы. Ликёр был хорош. Мика поднял глаза на мужчину, предлагавшего ему флягу. Его бледно-голубые глаза смотрели равнодушно. Мужчина языком переместил кусок жёваного корня из одного уголка рта в другой.

– Ну?

– Вы уверены?

– Я не стал бы предлагать, если б не хотел поделиться, – выдавил он, взбалтывая содержимое фляги. – Будешь, не будешь – мне всё одно.

Мика потянулся за флягой, снова протёр горлышко ладонью и сделал глоток, а затем протяжно выдохнул, выражая одобрение.

По качеству напиток был чем-то средним между грубым самогоном с фермы и мягким ароматным ликёром, который он однажды пробовал, – из зелёного сосуда со сломанной восковой печатью. Он немного обжёг язык, но зато глаза после него не слезились, и Мика с удовольствием ощутил тепло, которое ликёр разливал по его телу. Мика вытер губы тыльной стороной ладони.

– Понравилось?

– Очень, – сказал Мика.

Он вернул флягу мужчине, тот поднёс её к губам и сделал глоток. Затем свёл брови, прищурился и наклонился чуть вперёд.

– А знаешь что, – сказал он медленно. – Ты ведь не хотел этого делать.

Мика был озадачен.

– Делать что?

Мужчина провёл ладонью по горлышку фляги.

– Вот это, – сказал он. – Некоторые люди расценили бы это как неуважение.

– Неуважение? – Мика почувствовал, как волосы на голове зашевелились; во рту пересохло.

– Неуважение в том, что, прежде чем выпить, тебе нужно протереть флягу, сделать её чистой, – немигающий взгляд мужчины стал твёрже. – Чистой, понимаешь? Выходит, что до тебя она была грязной… что я грязный.

Мика шумно вдохнул.

– Я… я вовсе не хотел… – он сглотнул. – Я не хотел обидеть вас, сэр, или проявить неуважение.

Лицо мужчины смягчилось, его бесцветные глаза снова заблестели.

– Понимаю, сынок, ты не хотел. Но такие вещи лучше знать. В Змеиной пустоши легко нажить себе врагов, и хоть я, в общем-то, не создан для компании, вынужден признать: бывали времена, когда мне приходилось собирать всю доброжелательность, на которую я способен.

Мика кивнул. И когда мужчина в третий раз предложил ему флягу, он взял её, поднёс прямо ко рту, быстро глотнул и вернул мужчине.

– Илай Винтер, – сказал тот, протягивая руку.

Мика крепко пожал её.

– Я Мика, – поспешил ответить он и улыбнулся; на его лице читалась смесь радости и облегчения. – И мне очень приятно познакомиться с вами, Илай, – добавил он. – Если я могу вас так называть, сэр?

– Можешь, сынок, раз это моё имя, – ответил Илай. – И раз уж мы вместе выпили флягу зелёного ликёра. Как твоя рана? – спросил он, хмурясь.

Мика опустил голову и осторожно потрогал повязку кончиками пальцев.

– Кажется, немного лучше, – сказал он.