Сокровище еретика - [22]

Снимок, вытащенный из рамки, лег в папку к другим бумагам. В них не было никакой полезной информации, но Бен уже решил, с чего начать. Документы отправились в рюкзак.

— Все, готов.

Пакстон был доволен.

— Отлично. В Порто-Веккьо тебя ждет такси, чтобы отвезти в аэропорт.

Когда Бен уже выходил, Пакстон внезапно обнял его. Бена удивило напряжение, сковавшее тело товарища.

— Я люблю жену, — тихо сказал Пакстон.

От этих слов Бена передернуло, но он постарался скрыть свою реакцию.

— Знаю, Гарри.

— Я для нее слишком стар. Сам не пойму, что она во мне нашла. Но я люблю ее больше всего на свете. Она — все, что у меня осталось.

Бен мог только кивнуть.

Пакстон похлопал его по спине, отступил и смахнул слезу. Минута слабости закончилась.

— Жду твоего звонка.

— Буду на связи, Гарри.

Сойдя в Порто-Веккьо с баркаса, Бен сел в ожидающее такси и через сорок пять минут подъехал к международному аэропорту Лазурный Берег.

Рейс до Нормандии манил Бена куда больше, чем полет в Каир с посадкой в Амстердаме. В голову лезли мысли о Джеффе и Брук. Интересно, что там сейчас? Они будто остались где-то далеко, в прошлой жизни. Бена пронзила тоска по их обществу.

Бен был на полпути от такси к терминалу, когда его заставил обернуться рев мотора: к нему, свернув с пандуса, несся родстер Зары. Взвизгнули шины, автомобиль затормозил в пяти ярдах. Оттуда выпрыгнула Зара и бросилась к Бену. В ее лице сквозило возбуждение.

— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно спросил он.

— Не могла отпустить тебя, не повидавшись напоследок.

— Ты ехала за мной от самого Сан-Ремо?

— Хотела попрощаться. Прости, что вчера вечером тебя бросила. Глупо было вот так убегать.

— Но куда лучше, чем остаться.

— Все мои слова — правда. Я тебя люблю. На самом деле. Хочу быть с тобой. И найду способ, такой, чтобы ты остался чист перед Гарри.

— Прекрати. Слышать не могу. Так нельзя.

— Ты сам знаешь, что можно и нужно.

Зара крепко прижалась к нему, он погладил ее по волосам. Их лица были совсем близко. Внутренняя борьба разрывала Бена на части. Сдавшись, он поцеловал ее и через несколько мгновений разорвал объятия, чувствуя ком в горле.

— Надо бежать. Самолет ждать не будет. А у меня важное дело.

— Останься со мной. Полетишь следующим рейсом.

— Ты же знаешь: не могу.

Зара нежно погладила его по щеке.

— Береги себя.

— Ты тоже, — ответил Бен.

— Когда мы увидимся?

— Не знаю. — Он развернулся, как по живому отдирая себя от нее.

— Позвони, — бросила она ему вслед. — Обещай, что позвонишь.

Он хотел вернуться, снова обнять ее, быть с ней, увести ее туда, где они останутся наедине… Но его ждала дальняя дорога. У самых дверей терминала Бен посмотрел назад. Зара стояла у машины — маленькая, одинокая фигура. Она помахала ему. Он вздохнул и зашел внутрь.

Сидя в автомобиле, двое мужчин вели наблюдение за стоянкой. Водитель хотел было пойти за объектом в здание вылета, узнать, каким рейсом улетел Бен.

Тут с визгом прилетел «БМВ», откуда выскочила жена Пакстона.

Нырнув в машину, водитель спросил у напарника:

— Что за бред? Она вообще с дуба рухнула?

Пассажир, поглаживая фиксирующий воротник на шее, угрюмо смотрел, как Зара Пакстон обнимается с объектом.

— Черт, их связь может поломать все планы! — Вздрогнув от боли, он развернулся лицом к водителю. — Думаешь, она ему что-нибудь рассказала?

Водитель вздохнул.

— Не знаю. Будем молиться, чтобы она не завалила нашу операцию.

14

Пьер Клодель был мастером своего дела. Подробностей его работы не знала ни одна живая душа, однако в тех кругах, где он вращался, о нем говорили шепотом и с великим почтением. И это при том, что всей правды о его жизни не знал никто.

К сорока двум годам Клодель прочно обосновался в списке богатейших людей Каира. Был он высок, обходителен, всегда одет с иголочки, обладал безукоризненными манерами и громадными возможностями. Играл в теннис и поло, ценил живопись и хорошее вино, имел собственную ложу в опере, знал лучшие отели и рестораны в любом городе мира. Женщин выбирал, как дорогие часы, а менял как перчатки. Ездил на красном «феррари», жил в псевдотосканской вилле, занимающей почти два акра ухоженной парковой зоны в Гайд-Парке, одном из самых дорогих охраняемых поселков Каира.

Клодель тщательно скрывал природу своего бизнеса. Когда его спрашивали, чем он занимается, он, расплывшись в обаятельнейшей улыбке, сообщал, что специализируется на экспорте культурных ценностей. Такой ответ вполне годился для праздных бесед в элитных клубах и для светских львиц, которых он соблазнял. Им не нужно было знать правду. И никому другому тоже.

Давным-давно у себя на родине, во Франции, Пьер Клодель всей душой отдавался изучению археологии.

Молодым студентом он работал до седьмого пота, получал высшие баллы и тем заложил основу для блестящей научной карьеры. Устроился преподавателем в Сорбонну, где иные ученики были старше него. Дела шли хорошо — в деньгах он не купался, но и от безденежья не страдал. Нашел себе приятную девушку, Надин, и они стали жить вместе. Маленькая машина, маленький песик, налаженный парижский быт. Разговоры о свадьбе, перспективы семейной жизни.

Многие мужчины именно так представляют себе счастье, однако Пьер Клодель был человеком другого склада. Он хотел большего. Вскоре его неудержимо потянуло на перемены.