Сокровище Единорога - [2]

На восточной стороне площади, по правую руку, стоял огромный каменный дом с высокими сводчатыми окнами, с галереей вдоль всего второго этажа, - старинное здание, вот уже триста лет принадлежавшее Великому Дому Таэнана Черного Единорога. Длинные шелковые полотнища свисали с крыши почти до самой земли. Серебристые, как иней на стеклах, они волнообразно колыхались, и на среднем, самом широком, красовался герб Великого Дома: голова черного единорога в ореоле пламени. Магов, членов Дома, почти не было видно, они стояли, прячась в тени, все в черном, мужчины и женщины. Большего разглядеть Нимве не успела, мать потянула ее за руку, и они ловко втиснулись на внезапно освободившееся впереди место. Отсюда Нимве даже видела головы гвардейцев, стоявших цепью, не позволяя любопытным пролезть слишком близко ко дворцу.

Нимве опять обернулась в сторону магов - и внезапно заметила на балконе третьего этажа главу Дома, Фиарнейда. Он стоял один, почти невидимый из-за занавеса-штандарта, одетый в пурпур. Фиарнейд был уже немолод, длинные светлые волосы посеребрила седина, но все же он не утратил удивительной природной красоты, что была свойственна алгарвидам. Их народ, в незапамятные времена приплывший из-за морей, с легендарного запада, на земли соседней Эбирны и с течением лет расселившийся по всему побережью, отличался от здешних обитателей не только внешностью, но и магическими способностями, которые ничуть не ослабли за множество поколений. Разделенные на несколько кланов, названных Великими Домами, алгарвиды обосновались в Эбирнейском королевстве, за что им пришлось жестоко поплатиться четырнадцать лет назад, во время переворота. Выжить удалось одному лишь Дому Таэнана, перебравшемуся в Алавингу за много веков до этого. Эбирнейские Великие Дома из веку пользовались любовью местных жителей, Нимве это помнила, хоть переворот застал ее совсем девчонкой - но не таков был Дом Таэнана. Гордые, надменные, сторонящиеся всех, маги здешнего Дома никогда никому не помогали и выглядели так, будто даже дышать с иноплеменниками общим воздухом им претит. Нимве перевела взгляд на галерею, вгляделась в бесстрастные, словно вырезанные из мрамора лица. Красота магов почти пугала, будто и не люди они были, а существа из неведомого высшего мира: обычный человек не может обладать такой совершенной внешностью! Нимве не решилась долго их разглядывать и вскоре отвернулась. И все-таки красота их ледяная, недобрая какая-то, подумала она, бр-р, прям мурашки по коже…

- Ним, не пялься на них, проклянут, - мать тронула ее за локоть.

- Уж точно, - подхватила вдова, - у этих чертей глаза на затылке.

- Даже на праздник в черном заявились, - Нимве, хоть и не прекратила глазеть, тем не менее старалась делать это не слишком демонстративно. - Прям вороны на погосте.

- Глянь, как завешались-то, - заметила вдова. - Небось, сидят там, заклятия плетут.

- Не говори, чего не знаешь, - строго остановила Хелеа. - Про нас вон с дочкой тоже много чего болтают.

- Ну, - женщина смутилась. - Чего ж вас ровнять, вы ж… - она смолкла, не зная, видно, что еще сказать, и вовремя: на королевском балконе возник глашатай. Поднял жезл, перевитый золотой лентой, и площадь взорвалась криками, замелькали зелено-золотистые флажки, полетели цветы… Публика не унималась долго, но глашатай терпеливо ждал.

Наконец крики начали стихать. Глашатай вновь поднял жезл, его зычный голос прокатился над площадью, перекрывая гул:

- Ее величество королева Алавинги и Его высочество герцог…

Площадь потонула в таком реве, что окончания фразы никто не расслышал. Нимве словно очутилась посреди бушующего океана, где вместо волн были человеческие руки, а вместо пены - флажки и цветы. Заслонив уши ладонями, она не отрывала взгляда от королевского балкона, поэтому успела заметить, как там торжественно появились люди, одетые в кружева и бархат. Сначала Нимве показалось, будто это королевская семья, но, приглядевшись, она поняла, что перед ними только свита.

Королева и ее муж, герцог Кендарнийский, вышли следом, она - в золотом, он - в зеленом. Подняли руки в знак приветствия. Цветы, не долетая до балкона, ярким дождем сыпались на парадное крыльцо. Глашатай улыбался не скрываясь, что-то говорил, но вряд ли мог сам себя услышать. И когда Нимве подумала, что вопли толпы уже не смогут звучать громче, на балкон ступили принцы.

Такого шума Нимве в жизни своей не слышала. Она даже согнулась, зажмурила глаза, потому что показалось, будто они вот-вот выскочат из орбит. Когда она открыла их снова, принцы стояли у перил и махали толпе. Одетые в белое, они казались небожителями, на краткий миг спустившимися на землю. Нимве видела их довольно отчетливо, впервые так близко, и поразилась, насколько они не похожи. Если бы не знала, что они близнецы, она бы ни за что и братьями их не посчитала. Даже роста они оказались не одинакового, принц Сэтнар, худой и словно колючий, коротко стриженый блондин, был немного выше брата. Принц Инис смеялся, свесившись над перилами, темные глаза сверкали, а русые волосы слегка растрепались. Сэтнар же ни разу не улыбнулся. Прямой, с почти военной выправкой, он казался сосредоточенным и надменным. Инис был необыкновенно хорош собой, стройный и ловкий, ловелас, как говорили в столице, прекрасный танцор и наездник. Брат выглядел так, будто до срока состарился, и глупости вроде балов и охоты его вовсе не прельщают. Ни для кого в стране не было секретом, что родители, почти с рождения наследников живущие врозь, поделили сыновей, и что королева хочет видеть на троне своего любимца Сэтнара, а Его высочество герцог - своего, Иниса.