Сокровище Чингисхана - [23]

—  Разбросал все поплавки, получил разрешение посадить птичку и закрепить ее на случай удара волны, — затрещал в ди­намике глубокий голос Ала Джордино.

Саргов поднялся, оглядел мостик, затем тревожно посмот­рел на вертолет, совершавший над судном пугающие маневры.

—  Послушайте, — обратился он к Питту хриплым от него­дования голосом. — Вертолет — ценнейшее имущество инсти­тута.

—  Не волнуйтесь, дорогой Александр. Ал Джордино может спокойно провести «боинг» сквозь дырку от бублика, — заве­рил доктора Питт.

—  Лучше бы он сел где-нибудь на берегу, а не подвергал риску ни машину, ни корабль. На палубе и так развернуться негде, — проворчал Ганн.

—  Конечно, — поддержал его Саргов, желавший только од­ного — чтобы вертолет немедленно убрался от мостика.

—  Если вы не возражаете, я слетаю вон к той рыбацкой лод­ке, предупрежу людей об опасности, — сказал Пигг.

Саргов внимательно посмотрел в спокойные глаза Питта, затем согласно кивнул. Питт быстро взял радиомикрофон.

—  Ал, как у тебя с горючим? — спросил он.

—  Только сейчас заправился в аэропорту Байкал. Хватит на три с половиной часа, если поэкономим, — устало произнес Джордино. — Правда, сиденье тут явно сконструировано не для меня. — Отлетав до полудня, он чувствовал себя утомленным. Сидеть в неудобном кресле и пилотировать старый вертолет ему было трудно.

—  Тогда садись на платформу, но двигатель не глуши. Еще придется лететь, чтобы предупредить об опасности людей вон на той лодке. — Питт махнул в сторону озера.

—  Понял, — проскрипел динамик. В ту же секунду вертолет ушел вверх, затем скользнул к корме и мягко сел на посадоч­ную платформу, возвышавшуюся над палубой.

—  Руди, держи с нами связь по радио, сообщай о местона­хождении волны. Сначала мы предупредим лодку, потом на­правимся к берегу, — сказал Питт.

—  Да-да, обязательно, — ответил Ганн и кивнул, но Питт уже не слышал его. Он бросился к себе в каюту, вынырнув от­туда через несколько секунд с большим красным рюкзаком на плече, а потом одним махом взлетел по лестнице на верхнюю палубу, пробежал вдоль борта, мимо декомпрессионной каме­ры, похожей на гигантскую лампочку размером со шкаф. Над Питтом, обдавая его тугими струями воздуха, рокотал верто­лет. Пригнувшись, он метнулся к правой двери кабины.

Старенькая тридцатифутовая машина напоминала Питту стрекозу. Без грузового отсека она на первый взгляд казалась небольшой. Угловатая крошечная кабина со спаренными ры­чагами управления и демонтированным пассажирским отделе­нием была не очень удобной. Винтокрылый вертолет создава­ли для выполнения самых разных задач: обработки полей, для чего на нем устанавливались громадные баки с химикатами; транспортировки больных — в этом случае к нему крепили спе­циальный медицинский отсек, санитарную машину или про­сто устанавливали пассажирское сиденье. Сейчас вертолет имел лишь открытую платформу, куда загружалось институтское обо­рудование и где за ограждением, смонтированным из ряда лег­ких труб, лежали поплавки с датчиками. Над фюзеляжем нахо­дились два радиальных поршневых двигателя, приводивших в действие два раздельных, стоявших друг над другом на одной оси винта, вращавшихся в разные стороны. Похожий на спа­ренные веретена двойной хвост заканчивался не маленьким лопастным винтом, а широкими стабилизаторами и подъем­ником с крюками. К.а-26, или, как его называют на Западе, «за­дира», был сконструирован в основном для транспортировки всевозможных крупных грузов и как нельзя лучше подходил для работы с исследовательскими судами, поскольку мог садиться даже на очень небольшие платформы.

Не успел Питт добежать до правой двери кабины, как она открылась и на платформу выпрыгнул молодой русский ин­женер в бейсболке с надписью: «ZZ Тор». Кивком приглашая Питта в кабину, он передал ему радионаушники с микрофо­ном и, торопливо соскочив с платформы, побежал к мостику. Питт сунул рюкзак под кресло, нырнул в кабину, кивнул Джор- дино, своему старому другу, и захлопнул дверь.

Альберт Джордино внешне нисколько не напоминал воз­душного аса. Коренастый итальянец с крупными, как пнев­матические молоты, руками, густой шевелюрой непослушных волос и вечной сигарой во рту был почти на фут ниже Питта. Его лицо с тяжелыми складками кожи вот уже несколько дней не знало бритвы. В карих глазах Ала светился глубокий ум, на губах независимо от обстоятельств всегда играла саркастиче­ская усмешка. Давний друг Питта и директор технического цен­тра подводных работ, он чувствовал себя как дома в кабине любого летательного, а особенно — подводного аппарата.

—  Я слышал тревожные вести. Полетим вслед за тем коры­том в Листвянку? — Он мотнул головой в сторону озера.

—  Нет, просто предупредим их и вернемся. Взлетай и бери курс на юго-восток. По пути я тебе все изложу.

Джордино быстро поднял вертолет в воздух, на высоте двух­сот футов повернул машину и устремился к ничего не подозре­вавшей лодке. Подождав, пока Джордино наберет скорость во­семьдесят миль в час, Питт начал рассказывать про сейшу и про неудачные попытки связаться с одинокой лодчонкой. Когда на горизонте показался ее темный корпус, Джордино скорректи­ровал курс, а Питт связался с «Верещагиным».