Сокровища России - [79]

Злой и обиженный за Россию патриот Эдик запомнил главное — ему не мешают. Если вспомнить, что раньше Чека всюду совало свой нос и держало руку на «пульсе», да и крепко держало, не шевельнешься! То слова о невмешательстве можно было расценить, как одобрение и даже поддержку — незаметную и безмолвную помощь. Но Эдику такая помощь по фигу. Цилиндры с текстами уехали вместе с Сулейманом Мехди и «Боярыней Морозовой», и Эдик мучился неизвестностью. Может быть, Мехди в чем-то ошибется. Или нуждается в консультации специалиста. Как у него вообще идут дела — Эдик не знает. Уже почти готовы еще несколько цилиндров-тубусов, а без Сулеймана пристроить их поглубже в нужных местах весьма проблематично. Колеблясь между идеей самому организовать экспедицию к библейским местам и обидой на ФСБ, Эдик пришел к мысли купить лучше власть, а уж через нее нажать на Директора ФСБ. У них агенты бездельничают по всему миру… пусть помогают! Да и все кругом говорят, что олигархи лезут во власть, а он — что? Хуже? Власть в стране — нищая, духом прежде всего, не имеет идеи, кроме набивания своих карманов — бедная, жадная и тупенькая, словно блондинка, и просто грех ее не купить, тем более, она только того и ждет.

Эдик нашел в Интернете сайт, где продавалось все, и набрал слова «Депутат Госдумы». Через минуту он имел список из трех еще непродавшихся депутатов, и проставленные цены — от миллиона до полутора, против их фамилий, в зависимости от жадности. Он тут же их купил, переведя названные суммы на указанные счета. Были и еще депутаты, из рубрики «продавшиеся», и проставленные цены колебались от трех до пяти миллионов — видимо, люди поняли, что продешевили и готовы были перепродаться. Эдик купил их сразу с десяток. Он верил людям, хотя сайт «продажа депутатов» и значился под рубрикой «народные приколы» — сатира и юмор. Он сам юморил и сатирил в живописи, и не сомневался, что другие тоже умеют это делать — с юмором и рекламой. Не обязательно толкаться в коридорах Госдумы с пачками денег в карманах, на дворе двадцать первый век. Сайт шутливый, но миллионы, переведенные в банках, чьи адреса проставлены рядом с депутатскими именами, миллионы эти за шутку никто не принял и обратно не перевел. Эдик был уверен, что человек, получивший миллион долларов, обязательно прибежит узнать, что нужно сделать, чтобы через какое-то время получить второй миллион, и он не ошибся — уже со следующего утра в Российский музей принялись названивать депутаты, желающие осмотреть Российский музей. В своем кабинете Эдик знакомился с прибывшими народными избранниками и ставил им задачу. Уже через неделю в Госдуме образовалась фракция из восемнадцати депутатов под названием «Российские корни», которая объявила о своем приоритете — защита и возрождение российской истории и культуры. Первым кирпичом в эту защитную стену фракция решила заложить закон о приватизации национальной культуры. Эдику надоело собачиться с эрмитажниками и прочими музейщиками, надоело свое недвусмысленное положение и статус. В самом деле, если люди в свое время приватизировали нефтяные скважины и железные дороги, заводы и месторождения, то почему нельзя приватизировать сокровища национальной культуры? Тем более, что механизм приватизации уже продуман и опробован, механизм, при котором львиная доля переходит в руки начальников, значит — в его, Эдика, руки. Новый закон о приватизации культуры фракция «Российские корни» разработала в рекордные сроки, попросту и бесхитростно содрав его с того самого закона. Все музеи по нему предлагалось передать в частные руки путем чековых аукционов. По этому закону каждому россиянину предполагалось выдать культурный ваучер, или — культяучер, на который он и сможет участвовать в культяучерных аукционах при продаже Третьяковки, Эрмитажа и прочих из списка. Этот культяучер в будущем будет стоить невесть каких больших денег, а пока что все граждане, желающие продать пусть еще не выпущенный свой культяучер, могут продать его Российскому музею за бутылку водки.

Самое странное, пресса почти не упоминала о готовящемся событии, и заказ на отпечатку культяучеров, поданный Эдиком на фабрику Госзнака, был сначала даже отвергнут. Потом, разобравшись, заказ приняли, но опять заморозили печать, сославшись на отсутствие принятого закона о приватизации культуры. Подсчет голосов «за» и «против» показал Эдику, что необходимо будет купить еще десятка полтора депутатов, чтобы появились шансы на успех. Телефон его разрывался от звонков, охрана вышвыривала и спускала с лестницы всех представителей Эрмитажа, которые так и лезли в долю на аукционах, пытаясь заранее поделить шкуру неубитого медведя в свою пользу. Эдик потребовал, чтобы они купили хотя бы с десяток депутатов, чтобы хоть что-то требовать, а если нет, он приватизирует Эрмитаж и без них — и посмотрим тогда…

Словом, жизнь в Российском музее кипела ключом, но перед самым внесением законопроекта в Думу Эдуарда Максимовича Поспелова пригласили в прокуратуру для согласований и прочей мелочевки, а там вместо этого согласования ему был предъявлен ордер на арест, после чего Эдика без лишних слов законопатили в одиночную камеру.