Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие - [71]

— Поглядите-ка, что там?

Кюре открыл один футляр и достал пергаментную рукопись на старофранцузском языке с примесью латыни. Он различил цитаты из Евангелия.

— Так, ерунда какая-то, — сказал он каменщику. — Старые бумажки, еще со времен революции.

Но Бабон не успокоился. Днем за обедом он всем вокруг рассказал о своей находке. Слух дошел до мэра; он явился к кюре. Тот показал мэру рукопись, а мэр в ней ни полслова не понял. Тем дело пока и кончилось.

Но не совсем. Вдруг Беранже Соньер решил приостановить работы в церкви. Вот что, по мнению Корбю, произошло затем:

— Кюре решил проникнуть в смысл написанного. Он узнал евангельские цитаты и подпись Бланки Кастильской с королевской печатью, но остальное оставалось в сплошном тумане. В феврале Соньер поехал в Париж, где его свели с некоторыми лингвистами. У кюре хватило ума показать им рукопись только по частям. Я не имею права сказать вам, откуда я это знаю, — продолжает Ноэль Корбю, — но знаю точно: там говорилось о королевской казне Франции: пятистах тысячах золотых монет, ювелирных изделиях, церковных ценностях и проч.

Кюре вернулся в Ренн, еще не зная, где лежит сокровище, но уже зная о нем много важного. Он стал искать в церкви — ничего.

Мари обратила внимание на одну плиту на кладбище (надгробный камень графини Опуль-Бланшфор) со странной надписью. Не там ли клад? Кюре запер кладбищенские ворота, и вместе с Мари они несколько дней провели за таинственной работой… И были вознаграждены: головоломка, ключ к которой дала надпись на могиле, сложилась.

С того момента роль Мари Денардо изменилась: она стала поверенной и сотрудницей кюре.

Я знаю, что в сокровищницу ведет шесть входов. Одного из них, того, что из главной башни, в 1892 году уже не было.

В одной из рукописей были начеречены линии от алтаря церкви и указаны расстояния в туазах. Кюре с Мари замерили эти расстояния веревочкой и нашли, куда ведут линии: некогда там смыкался свод. Раскопав землю, нашли склеп в подземелье, куда некогда забрел пастух Игнас Пари. Монеты, камни, дорогая посуда покрылись толстым слоем пыли, но были совершенно целы.

Решили, что кюре поедет менять золото по всему миру — в Испанию, в Бельгию, в Швейцарию, в Германию, — а деньги будет переводить по почте на имя Мари Денардо. Так они и сделали, хотя план их был небезопасен и довольно труден.

В общем, к 1893 году кюре Соньер разбогател, да так, что не только перекрыл церковную крышу на собственный счет, но еще и пышно украсил всю церковь. Он также построил новую кладбищенскую ограду, а дом священника отстроил заново, разбив вокруг великолепный сад с беседками, гротами и фонтанами. Он выписал роскошную мебель, дорогие платья для Мари, ямайский ром, обезьян из Африки, стал кормить уток пирожными с ложечки, чтоб были нежнее, завел комнатных собачек… Словом, в Ренн-ле-Шато началась бурная жизнь. Вся округа ездила к кюре на угощение. А уж как он угощал!

Кюре покупал также дома и землю, но на имя Мари Денардо, так что вскоре стройная лукавая брюнетка стала настоящей помещицей. Из поездок он писал ей такие письма: «Милая Маринетта, как-то поживают наши зверушки? Поцелуй Фауста и Помпонне (так звали собачек), поклон кроликам. Прощай, Мари. Твой Беранже».

Впрочем, и другие красавицы удостаивались внимания новоиспеченного миллиардера: называют Эмму Кальве, прекрасную графиню Б. и еще многих.

Нежданное богатство совсем вскружило голову кюре. У него началась мания величия; он решил выстроить настоящий замок. Но осторожность ему не изменила: он уничтожил все знаки, ведущие в склеп, стер таинственные знаки с кладбищенской плиты, а рукописи спрятал в самом склепе. Мэр было заподозрил кюре в осквернении могил — откуда у него такое богатство? — но тот весело наплел небылиц про американского дядюшку, завещавшего пять тысяч франков золотом. Мэр несколько раз пытался докопаться до правды — напрасный труд.

Каркасонский епископ монсеньор Бийар тоже обеспокоился было недостойным поведением подчиненного, но деньги, вино и хороший обед все быстро уладили.

В 1897 году Беранже Соньер начал строить виллу «Вифания» с крепостной стеной и башней. Смета была пустяковая: миллион золотых франков. Вокруг всей стены Соньер выстроил оранжерею, чтобы круглый год любоваться цветами.

Монсеньор де Бозежур, сменивший Бийара, испортил праздник. Беранже Соньер был строго допрошен, вызван в Рим и, наконец, наказан. В Ренн-ле-Шато назначили нового кюре. А Беранже, казалось, и горя мало: он продолжал служить мессы в часовне своего замка. Весь приход ходил только к нему, так что новый кюре в конце концов решил не таскаться зря в гору из Куиза в Ренн.

Планы отца Беранже все ширились. Он задумал надстроить башню, построить дорогу из замка до Куиза. купить автомобиль, провести водопровод во все дома деревни… Смета работ достигла восьми миллионов золотом в ценах 1914 года или около восьми миллиардов старых франков. И такие деньги у кюре были наличными.

5 января 1917 года он подписал заказ на материалы, но 22 числа умер от цирроза печени, и планы остались неосуществленными. Опечаленная Мари выставила тело покойного в кресле на террасе, накрыв красным покрывалом с помпонами. Все крестьяне пришли к телу, совершили молитву и взяли на память по помпону, словно частицу мощей святого.