Сокровища любви - [11]

— Ну, как ты себя ощущаешь, став взрослой девушкой? — снисходительно спросил он дочь.

— Замечательно, — простодушно ответила Айрин, радуясь хорошему настроению отца. — Знаешь, папа, я бы хотела поговорить с тобой о моих планах на будущее.

Эдмунд посмотрел на часы из севрского фарфора, стоящие на каминной полке.

— Хорошо, у нас есть немного времени, пока не пришли гости. Ну, что же ты хочешь мне сообщить? Может быть, ты мечтаешь о поездке за границу — в сопровождении компаньонки, разумеется? Насколько мне известно, некоторые из твоих подружек из швейцарской школы собираются совершить такие путешествия. Может быть, ты желаешь поехать вместе с ними?

Айрин решительно покачала головой:

— Такие поездки я еще успею совершить. Сейчас у меня другие планы.

— Да?

Собравшись с духом, Айрин выпрямилась и напрямую выпалила отцу:

— Я прошу разрешить мне поступить в Школу искусств и ремесел.

Эдмунд остолбенел.

— Я не знал, что ты собираешься стать художником.

Айрин поправила его:

— Художником, но совершенно в определенной области. Я всегда мечтала стать ювелиром и дизайнером ювелирных украшений, — проговорила она, с опаской глядя на отца. — Разве ты не помнишь? Я давно тебе рассказывала о своем увлечении. Я часто бывала у тебя на работе, и ты мог убедиться, что меня очень интересуют камни и вообще профессия ювелира.

Эдмунд не любил, когда ему о чем-то напоминали, а стало быть, сомневались в его памяти.

— Да, что-то припоминаю. Ты всегда с любопытством рассматривала в мастерской разные украшения, но я не придавал этому особого значения. Мало ли что на уме у маленькой девочки.

Айрин потупилась. Как же так? Ей казалось, что отец всегда внимательно слушал ее, когда она рассказывала о своих увлечениях. Правда, он отвечал ей весьма расплывчато и неопределенно, почти не отрываясь от своих бумаг.

— Я тебе неоднократно говорила, папа, что хочу учиться дальше, и ты никогда не запрещал мне думать об этом.

— Мне казалось, что это временное увлечение. Увидела красивую блестящую брошь в магазине — и тебе захотелось стать ювелиром. Повторяю, я считал это просто детской фантазией. Если бы ты была мужчиной, тогда совсем другое дело.

— Но почему, папа? — запальчиво спросила она.

— Все очень просто, — ответил он с легким раздражением. — Если бы у меня был сын, а не дочь, я бы послал его в Австрию, в Штатсгевербешуле, где учился сам. Потом мы бы работали вместе, а впоследствии я передал бы ему свое дело. Тебе не надо зарабатывать на кусок хлеба, Айрин. Твое будущее — стать хорошей женой и матерью.

Из груди Айрин вырвался бурный возглас протеста:

— Я не хочу выходить замуж.

— Вот как? Твои слова мне не доставили особого удовольствия, — резко ответил отец.

В его глазах снова появился тот неприятный блеск, который она видела в минуты озлобления. Когда она была совсем маленькой, от этого взгляда у нее стыла кровь в жилах. Айрин думала, что отца злит просто сам факт ее существования. В этот момент в гостиную вошла София. Чувствуя, что между ними зреет скандал, она постаралась сгладить углы. Однако Эдмунд не остановился, продолжая — все в том же саркастическом тоне — начатый разговор:

— Ты слышала, дорогая, что мне только что сказала Айрин? Кажется, идеи эмансипации прочно засели ей в голову. Она собирается делать карьеру, вместо того чтобы посвятить себя семье — тому, что предназначено женщине самой природой.

Айрин проглотила и эту пилюлю.

— Если речь идет о деловых качествах, то я не вижу большой разницы между мужчиной и женщиной. Я считаю, что замужество и карьера — вполне совместимые понятия.

— Настоящая женщина должна знать, как правильно носить ювелирные украшения, а не делать их своими руками. Бери пример с Софии. Вот образец настоящей леди. Тонкости ювелирного ремесла недоступны женскому пониманию. Ты не сможешь постигнуть всей глубины нашей профессии.

Айрин была непреклонна:

— Все, о чем я тебя прошу, дать мне возможность разобраться в себе, решить, обладаю ли я этими способностями.

София ждала момента, чтобы включиться в дискуссию и поддержать падчерицу. Она могла больше навредить, чем помочь Айрин. Поджав нижнюю губу, как она всегда делала, когда не могла возразить в споре, София терпеливо ждала. Замужество, от которого она ожидала большего, сделало ее жестче и осторожнее. Переводя взгляд с мужа на падчерицу и обратно, она никак не решалась высказать свое мнение.

— Даже если я пойму, что у тебя есть способности к ювелирному ремеслу, что с того? Как ты себе это представляешь? Ты думаешь, я разрешу тебе надеть фартук и посажу за станок в мастерской рядом с другими ювелирами? Послушай меня. Ни один уважающий себя ювелир не возьмет на работу новичка-дилетанта.

— Я не буду дилетантом, — не отступала Айрин, — если закончу Школу ремесел, которой руководит архитектор и ювелир мистер Чарлз Роберт Эшби.

— Ты понимаешь, что говоришь? Эта школа находится в Ист-энде, в этой клоаке, рассаднике социализма и анархии!

Эдмунд начал терять терпение.

Тут в разговор вступила София:

— Нет, Эдмунд! — горячо возразила она. — Ты ошибаешься. Это вполне респектабельный промышленный центр Лондона. Революционная идея мистера Эшби заключается в том, что теоретические занятия искусством и дизайном в его школе неотделимы от практики. С самого начала его ученики работают под руководством опытных ювелиров, золотых и серебряных дел мастеров, резчиков по камню, модельеров и дизайнеров.