Сокровища Гвалура - [9]

– Ты прекратишь когда-нибудь свой рев? Отвечай, как вы попали в долину.

– Зархеба знает тайный ход, - выдохнула она. - О нем ему сказал жрец Гварунга, а еще Татмекри. Снаружи, напротив южной части долины у подножия скал есть большое озеро. Под водой в озеро открывается пещера - с берега входа в нее не видно. Мы нырнули и проникли в пещеру. Она почти сразу пошла кверху, вода кончилась, и дальше мы шли под горой. А выход из пещеры в долину скрыт густыми зарослями.

– Хм-м. А я-то взбирался на скалы с восточной стороны, - пробормотал он. - Ну да ладно, что было потом?

– Мы пришли ко дворцу, и Зархеба спрятал меня в лесу, а сам пошел искать комнату с телом прорицательницы. Он, похоже, не слишком доверяет Гварунге. Когда он ушел, мне послышалось, будто где-то ударил гонг, только я не совсем уверена. Наконец вернулся Зархеба и приказал следовать за ним. Он привел меня в комнату, где на пьедестале лежала богиня Елайя. Сняв с нее одежду и украшения, он заставил меня надеть все это, потом уложил на пьедестал в позе, в которой лежала богиня, и, оставив одну, сам отправился прятать тело и выслеживать жрецов, когда те явятся. Я очень боялась. Когда ты вошел, я готова была вскочить с пьедестала и умолять тебя забрать меня из этого проклятого места, но я страшилась мести Зархебы. А когда ты обнаружил, что я живая, то решила напугать, чтобы ты поскорее ушел.

– Что ты должна была им наговорить?

– Я должна была приказать жрецам взять "Зубы Гвалура" и некоторые из них, как и хотел Татмекри, передать ему в качестве залога, а остальные спрятать где-нибудь во дворце в Кешии. Я должна была сказать, что великие беды ожидают Кешан, если предложения Татмекри будут отвергнуть… Ах да, еще я должна была сказать, чтобы с тебя как можно скоре содрали кожу.

– Значит, Татмекри - или зембабвейцы - хотели заполучить сокровище в такое место, где его без труда можно было бы прибрать к рукам, - как бы размышляя вслух, сказал Конан; замечание насчет себя он оставил без внимания. - Ну да ладно, как только доберусь до него - вырежу печень. Горулга, конечно, тоже замешан в этом деле?

– Нет. Он искренне верит в своих богов. Он ничего не знает о планах заговорщиков и выполнит все повеления богини. Это все Татмекри - его игра. Зная, что кешанцы отправятся к прорицательнице, он подсказа Зархебе включить меня в посольство, доставить под вуалью в Кешию и до поры до времени спрятать в укромном месте подальше от любопытных глаз.

– Ну и чудеса, будь я проклят! - От удивления варвар вскинул брови. - Неподкупный жрец, который верит в волю богов! Великий Кром! Должно быть, это Зархеба и грохнул по гонгу. Интересно, знал ли он обо мне? Если так, то получается - Зархеба и заманил меня на те проклятые плиты. Где он сейчас?

– Прячется в рощице лотосовых деревьев у старой аллеи, что ведет от южной части гряды ко дворцу, - все еще с опаской отвечала она и вновь захныкала: - О Конан, сжалься надо мной! Я так боюсь здесь оставаться, этот дворец… в нем затаилось что-то злое! Лежа с закрытыми глазами, я слышала вокруг тихие, крадущиеся шаги. Умоляю, забери меня отсюда$ Я знаю: как только я сыграю свою роль, Зархеба тут же убьет меня. Жрецы, если раскроют обман, тоже убьют.

Он сущий демон! Он купил меня у работорговца, а тот выкрал из каравана, увязшего в песках Пустыни. И с тех пор я - оружие в его руках: в любой своей интриге он использует меня. Конан, забери меня от него! Ты ведь не будешь со мной жесток, как этот заверь? Скажи! Ты ведь не бросишь меня здесь одну на верную смерть? Сжалься, прошу тебя!

Стоя на коленях, она собачонкой жалась к его ногам; красивое, обращенное кверху лицо было в слезах, темные шелковистые волосы - в беспорядке рассыпаны по белым плечам.

Конан осторожно поднял девушку.

– А теперь слушай. Я избавлю тебя от Зархебы. Жрецы не узнают о твоем розыгрыше. Но взамен ты сделаешь так, как я скажу.

Прерывистым голосом девушка пролепетала слова покорности, своими слабыми руками она обхватила мускулистую шею гиганта, словно в соприкосновении с этим могучим человеком искала защиты от своих страхов.

Слегка похлопывая ее по спине, Конан продолжал:

– Так вот. Когда явятся жрецы, ты, как и хотел Зархеба, сыграешь свою роль Елайи. Будет темно, и в свете факелов подмены никто не заметит. Но скажешь им вот что: "Боги повелевают, чтобы стигийца с его сворой псов-шемитов вышвырнули из Кешана. Они предатели и воры, задумавшие обокрасть богов. Пусть "Зубы Гвалура" передадут под охрану командующего Конана. Отдать под его начало войско Кешана. Он один любимец богов".

От этих слов девушка задрожала с новой силой, вся ее хрупкая фигурка - воплощенное отчаяние, но выбора у нее не было.

– А как же Зархеба? - всхлипнула она. - Он убьет меня!

– Насчет Зархебы не беспокойся, - рыкнул он зверем. - Его я беру на себя, а ты делай, как велю. А сейчас прибери-ка волосы, а то вон они растрепались по плечам. И рубин выпал.

Он сам водворил камень на место, взглянул, чуть отстраняясь, одобрительно кивнул:

– За один этот камень можно было бы набить всю эту комнату рабами. Так, теперь надень юбку. Она немного порвана сбоку, но ничего, жрецы не станут разглядывать. Вытри лицо. Богине не пристало плакать точно девчонке после розог. Клянусь Кромом! Да ты и впрямь, как настоящая Елайя - то же лицо, фигура, волосы и прочее! Если и перед жрецами ты разыграешь богиню не хуже, чем передо мной, то одурачишь их в два счета!