Сокровища Черного Острова - [28]

Глава 21. «Козни дьявола»

— Лунный человек — это то недоброе, что рождено при полной луне, — сказала бабушка. — Это лунный блик, достигший подземного царства, увиденный и воплощенный подземным королем. Лунный человек — верный слуга короля, умеющий так напугать во сне, что странствующая душа обрывает астральный шнур, связывающий её с телом. Он пожинает эти души и приносит своему королю, а тот вселяет их в псевдолюдей.

— Хорошенькая перспектива, — сказал Галахер. — Что же теперь — не спать, что ли?

— Ну, вас-то, сэр, я чувствую, напугать трудно, — ответила маленькая бабушка. — Карты картами, а еще от человека зависит — сбудется или не сбудется. Моё дело предупредить. Вот вас, сэр, преследуют. Так вы отдайте им то, что взяли. Глядишь, отстанут.

— Непременно, — сказал Галахер. — А что карты говорят? Отстанут? Как там вообще перспективка?

— Перспектива благоприятная, — отозвалась бабушка. — В общем и целом.

Галахер вынул из кармана десять заранее приготовленных сотен, положил перед нею и встал.

— Ну, что вы? — сказала бабушка. — Заберите, заберите. Вы друг моего внука, а значит и мой друг.

Вот как? Друг внука? Что ей там наплел этот выдумщик? Ну, Энди, ну, болтун.

Он посмотрел на Энди, тот ответил честным взглядом. Даже глаза вытаращил, поросенок, как бы говоря: истинная правда, Джон, ты мой лучший друг.

— Я не обеднею, — сказал Галахер. — А вам пригодится.

Энди вышел из дому вслед за ним, как бы провожая, но когда Галахер сел в машину, он быстренько сел рядом и беспечно бросил:

— Куда поедем, Джон? Предлагаю на аттракционы. Там и нахохочешься и пожрать найдется. Не беспокойся — бабки у меня есть.

— Слушай, Энди, — сказал Галахер, не заводя мотора. — Ты чего ко мне прилепился? Будут потом шпынять, что я растлеваю юношей. Давай, отваливай.

— Это всё лажа, — убежденно произнес Энди. — Никого не слушай. Я тебе буду помогать, Джон. Вдвоем от монстров легче отмахиваться.

— От каких монстров, Энди? — строго спросил Галахер.

— Там еще кроме монстров какие-то бабы должны быть, — сказал Энди. — Насилие от баб, помнишь? Я им покажу насилие. Давай, Джон, трогай, они у нас все получат по сусалам.

— Это ты как бы у меня теперь телохранитель? — уточнил Галахер.

— Партнер, — ответил Энди. — Я тебя, Джон, в обиду не дам. Чтоб мне лопнуть. Надо только пушками обзавестись.

— Экий ты, Энди, воинственный, — сказал Галахер, заводя мотор. — Ладно, поехали. Где там эти твои аттракционы?..

Надо же, думал он, глядя на серое полотно дороги. Всё правда. А всего-то какие-то карты. Бездушные кусочки картона. Нет, выложились так, что всё вычислили. И деньги, и то, что приходится убегать, и даже какого-то лунного человека. Интере-есно. Вот как это получается, а? Может, влияет моё поле? Карты раскладываются по силовым линиям? Каждая падает в свой узел?

Энди подзаткнулся, но не потому, что устал, а потому, что детство в нем играло. Увидит на тротуаре кого-нибудь знакомого, помашет ему рукой, привлекая внимание, ощерится до ушей, как кинозвезда, и проплывает мимо с этаким небрежным видом. У знакомого и челюсть до колен. А так как у Энди все пацаны в округе были знакомыми, то скоро все они знали — Энди уже возят на «Ягуаре».

Полно пацанов было и на аттракционах, особенно на водных, там где носишься на пятой точке по лихо закрученным водным желобам и в конце плюхаешься в бассейн. Но тут пацаны были помельче, те, что постарше, рисуясь, показывали свою удаль в метании дротиков, забрасывании мячей в баскетбольную корзину, стрельбе из пневмовинтовки по летающим тарелочкам. Господи, чем тут только не занималась пацанва.

Взрослых было меньше, но и они, поносившись по американским горкам и попив пивка, с азартом и откровенным удовольствием занимались какой-нибудь ерундой, например, боксировали с противником втёмную. Втёмную — это когда «боксерам» надевают на руки боксерские перчатки, завязывают глаза, и они молотят по воздуху, как кенгуру. Вокруг масса болельщиков, все врут, подсказывая, так что противники, молотя воздух, убредают далеко друг от друга. Самый хохот, когда кто-нибудь из них сдуру заедет другому в нос. Тот начинает крутиться, желая отомстить, пинаться, наконец добирается до зрителей, стоящих тесной толпой, и давай их охаживать. Ну так весело.

Давненько Галахер не бывал на аттракционах, всё как-то некогда, да вроде бы уже и из возраста вышел. Теперь же он понял, что ошибался. Это действительно отвлекало. И пусть Энди, выпендриваясь, ходил как Юл Бриннер и при всяком удобном и неудобном случае демонстрировал свои накачанные бицепсы. Он был молодец, этот парень, что вытащил Галахера из его затянутого паутиной быта.

Что любопытно, тут же были и дамы-культуристки, что качались с ними в одном зале. Три качихи и с ними еще одна мадам шести футов росту, ядреная, но с красивым лицом и нежным голоском.

— Мадлен, — сказал, кивнув на неё, Энди.

— Кто есть Мадлен? — спросил Галахер.

— Портниха, — ответил Энди. — Походила к нам да бросила. Плечи, говорит, больно растут, шире зада получаются, а это непорядок.

— У них, может, и непорядок, а у нас то, что надо, — сказал Галахер.

— Точно, — согласился Энди. — Хуже нет, когда у мужика здоровенная задница. Смотреть тошно.