Сокровенные тайны - [16]

— Но если вам нечего скрывать, у вас нет и повода думать, что я подорву вашу безупречную служебную репутацию всего-навсего тем, что задам несколько вопросов. Так ведь?

— Продолжайте, — сухо сказал он.

— Два назначенных судом психиатра разошлись во мнениях относительно психического состояния мистера Хикса в ту ночь, когда была убита моя мать. Это первое, что озадачило и заинтересовало меня. Обратив внимание окружного прокурора Харпера на это обстоятельство, я получила его согласие на доследование.

Один из психиатров считал, что Хикс не способен на насильственное действие. Второй же утверждал, что способен. Отчего вы не попытались получить третье заключение, которое разрешило бы спор?

— В нем не было необходимости.

— Не могу с этим согласиться. — Она помолчала, потом исподлобья взглянула на него. — Вы регулярно играли в гольф с врачом, мнение которого легло в основу судебного решения. А второй психиатр вообще не из вашего города. Он первый и единственный раз был приглашен Пурселлским судом в качестве эксперта.

Судья Уоллес побагровел от возмущения.

— Раз вы сомневаетесь в моей честности, предлагаю вам навести справки прямо у этих врачей, мисс Гейтер.

— Я попыталась. К несчастью, оба уже скончались. — Она холодно смотрела в его откровенно враждебное лицо. — Тем не менее я справилась у врача, лечившего мистера Хикса последним. Он утверждает, что наказан был невиновный, и у меня есть тому официальное письменное подтверждение.

— Мисс Гейтер! — Судья приподнялся в кресле и хлопнул ладонью по столу. Он был зол, но одновременно чувствовал себя раздетым и уязвимым.

Легкий стук в дверь раздался как нельзя кстати.

— Да?

Неторопливо вошел шериф Ламберт.

— Рид! — Алекс не удивилась бы, если бы судья побежал через весь зал и обнял шерифа. Казалось, он обрадовался ему. — Входите.

— Миссис Липском не велела мешать вам, но, когда она сказала, кто у вас здесь, я убедил ее, что могу пригодиться.

— Кому же? — язвительно спросила Алекс.

Ленивой походкой Рид подошел к стоявшему возле нее креслу и опустился в него. Дерзкие зеленые глаза скользнули по ней.

— Любому, кому понадобится помощь.

Алекс решила пропустить это двусмысленное замечание мимо ушей, надеясь, в свою очередь, что он не заметит, как краска заливает ее лицо. Она сосредоточила свое внимание на судье.

— Мисс Гейтер полюбопытствовала, почему я принял решение о неподсудности мистера Хикса. Поскольку она не была с ним знакома, ей трудно представить себе, сколь точно он отвечал требованиям неподсудности по причине психической невменяемости, а именно — он не способен был понять выдвинутые против него обвинения и своими показаниями облегчить собственную защиту.

— Благодарю вас, судья, — сказала она, кипя от злости, — но мне эти требования известны. Зато мне неизвестно, почему вы столь поспешно вынесли свое решение.

— Не видел необходимости откладывать дело, — ответил судья, испытывая заметное облегчение от присутствия Рида. — Я ведь уже говорил вам, что большинство горожан лишь терпели Хикса, не более. Ваша мать, надо отдать ей должное, была к нему добра. Вот Придурок Бад и прилепился к ней самым трогательным образом. Уверен, что он ей частенько досаждал, таскаясь за ней повсюду, как собачонка. Правда, Рид?

Шериф кивнул:

— Седина никому не позволяла его дразнить. Он, бывало, делал ей подарки, ну, знаете, мескитские бобы, камешки — что-то в этом роде. А она всегда благодарила его так, словно он одаривал ее королевскими сокровищами.

— Придурок Бад, надо полагать, принял ее доброту за более глубокое чувство, — сказал судья Уоллес. — В тот вечер он пошел за ней в конюшню и, гм, попытался навязать ей свое ухаживание.

— Изнасиловать ее? — напрямик спросила Алекс.

— Ну да, — сконфузившись, подтвердил судья. — А когда она оказала сопротивление, он не мог смириться с отказом и…

— Ударил ее ножом тридцать раз, — закончила Алекс.

— Вы вынуждаете меня быть бесчувственным, мисс Гейтер. — Судья укоризненно посмотрел на нее.

Алекс положила ногу на ногу. Легкое шуршание ее чулок привлекло внимание шерифа. Она видела, что он глядит на подол ее юбки, но постаралась не отвлекаться и продолжала расспросы нервничавшего судьи.

— Итак, если я вас правильно поняла, вы утверждаете, что убийство не было преднамеренным, а совершено в состоянии аффекта?

— Как вы сами заметили, это всего лишь предположение.

— Хорошо. Чтобы проверить наши доводы, допустим, что так оно и было на самом деле. Если Бад Хикс действовал под влиянием крайнего раздражения, оскорбленного чувства, неукротимого вожделения — неужели он не схватил бы вилы, грабли или еще что-нибудь, что было под рукой? С чего это у него вдруг оказался скальпель, если Хикс, входя в конюшню, не собирался убивать Седину?

— Все очень просто, — сказал Рид. Алекс внимательно посмотрела на него. — В тот день ожеребилась кобыла. Роды были трудные. Пришлось звать на помощь ветеринара.

— И что? Понадобилось рассекать промежность? — спросила ока.

— В конце концов обошлось. Нам удалось вытащить жеребенка. Но доктор Коллинз тоже был там, вместе со своим саквояжем. Скальпель мог выпасть из сумки. Я, разумеется, лишь строю догадки, но логично предположить, что Придурок Бад заметил его и подобрал.