Сократ за 90 минут - [5]
Скорее всего, Сократ действительно был рассудочен и истреблял предрассудки. Таков был его подход. Однако во многом он и сам оставался порождением своего века. Несмотря на все подшучивания, Сократ, похоже, уверовал в то, что устами пифии Дельфийского оракула говорили сами боги. Кроме того, он твердо верил в то, что «душа бессмертна и вечна, а после смерти наши души продолжают существовать в ином мире». Хотя большую часть времени он пытался уклониться от суеверного поклонения богам и от той «мыльной оперы», которую представляла собой их мифология, он тем не менее верил, что какой-то бог все-таки существует. Он считал, что каждый, скорее всего, верует в какого-то бога, — занятное объяснение из уст человека, всю жизнь проведшего в попытках вывести людей из их заблуждений.
Однако философия Сократа не вся была посвящена правилам рассуждений и методу анализа. В ней мы обнаруживаем также ряд позитивных положений, из чего можно сделать вывод, что и ему, по всей видимости, доводилось на собственном опыте испытывать терпкий вкус своего собственного лечения критикой. Так, будучи действующим лицом платоновского диалога «Федон», Сократ выдвигает теорию форм, или идей., Многие приписывают ее авторство самому Платону, которые будто бы лишь выразил ее устами Сократа. Однако когда Платон написал «Федона», все другие действующие лица этого диалога были еще живы. Таким образом, можно допустить, что, если только Платон не имел желания провести уйму времени в судах, взгляды, излагаемые этими действующими лицами, — это именно то, во что они на самом деле верили. И, вероятнее всего, они обсуждали их с настоящим Сократом. И хотя Платон строил свой диалог большей частью на фактических источниках, непохоже, чтобы он вывел на сцену выдуманного Сократа, обстоятельно излагавшего взгляды, которых у него никогда не бывало. Платон также отмечает, что Сократ «часто выдвигал эти ценности». Несмотря на то, что все это достаточно очевидно, теория форм обычно все же приписывается Платону.
Тем самым исследователи, видимо, хотят показать, как трудно определять авторство идей, когда человек ничего не записывает (быть может, именно поэтому многие из нас столь дальновидно воспользовались этой уловкой). Одно-то уж о теории форм-идей можно сказать наверняка: ни Сократ, ни Платон не были первыми, кто придумал ее. Этот подвиг обычно приписывают Пифагору. Как мы видели, исследования Пифагора по музыкальной гармонии привели его к убеждению, что мир создан из чисел. Однако пифагорово понимание чисел во многих смыслах было ближе нашему представлению о форме. Согласно Пифагору, такие абстракции, как число и форма, выражали самую суть реального мира. Именно из этих абстрактных идей и создавались видимые, подверженные постоянным изменениям конкретные проявления этого мира. (Здесь мы видим явный отклик на мысль Парменида о том, что, в конечном счете, реальность является проявлением божественной сущности, которая объединяет в единое целое фрагменты нашего иллюзорного мира.)
В «Федоне» Сократ описывает природу мира форм (или чисел, или идей. Он использует греческое слово «эйдос». Это — изначальный корень нашего слова «идея», а перевести его можно по-разному: форма, идея, или, скажем, фигура, — причем понятия числа и формы, по существу, совпадают). Согласно Сократу, мир форм недоступен нашим чувствам, а доступен одной только мысли человека. Мы можем думать о таких понятиях, как «округлость» и «краснота», однако мы их не ощущаем. С помощью наших чувств мы способны воспринимать лишь конкретный красный мяч. Он создан из понятий «округлость», «краснота», «упругость» и т. д. Как же это получается? По Сократу, отдельные предметы приобретают свои свойства от тех идей, которые их породили. Можно, например, объяснить это через образ гипсовой повязки, которая приобретает определенную форму. Отвлеченные формы — иначе говоря, идеи — придают конкретному предмету очертания, размер и другие качества.
Мир форм является единственным реальным миром, который к тому же обладает универсальностью. В нем каждая отдельная форма отлична от другой. Этот мир форм обладает иерархичностью, которая достигает вершины в таких вселенских идеях, как Добро, Красота и Истина. Воспринимая конкретные предметы, мы получаем представление о таких абстрактных качествах, как доброта, красота и истина. Таково тайно-мистическое отношение к миру. Оно созвучно идее индусов, от которой, скорее всего, и произошло, — идее о том, что мир — это призрачное покрывало Майи, которое для хорошего человека становится прозрачным. Согласно Сократу, эти универсальные идеи имеют для мира главенствующее значение, человек же воспринимает их через знакомство с реальным миром.
К счастью, такое запутанное учение, пренебрегающее спецификой того мира, в котором мы живем, не совсем лишено точности, так как число считается здесь синонимом этих возвышенных идей. Изучение числа как сущности объявляется главным делом. Так, математика рассматривалась греками как просветительская деятельность, хотя, конечно, лишь в одной своей чистой форме. Вычисление суммы углов многогранника было вполне принято. А вот выяснение того, сколько ведер понадобится, чтобы наполнить бак водой, считалось чем-то недостойным. В нашем материальном мире это вполне могло бы иметь практическую пользу. Подобное отношение с неизбежностью ориентировало науку на изучение тех аспектов действительности, которые мало связаны с практической стороной жизни. Такое положение сохранялось на протяжении всего развития западной культуры, а некоторые его проявления можно обнаружить даже сегодня.
В своей книге "Платон за 90 минут" Пол Стретерн предлагает краткий обзор жизни и идей Платона, которые помогли человечеству осознать смысл своего существования. Книга также включает в себя выдержки из диалогов Платона, краткий список литературы для тех, кто желает углубиться в тему, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого Платона, так и в истории его эпохи.
В книге дается краткий обзор жизни и идей Канта, которые и ныне созвучны современности. «Звездное небо над головой и моральный закон внутри нас» по-прежнему наполняют нас восторгом и трепетом, а вопрос «как возможно человеческое познание?» все так же актуален. Читатель найдет выдержки из «Критики чистого разума», даты важнейших событий в жизни Канта и истории его эпохи.
Артура Шопенгауэра (1788–1860) никак не назовешь приятным человеком, но его философские работы достойны восхищения. Его труды дают нам наглядное представление о том, каким он был в жизни, впрочем, с одной важной оговоркой: то, что на страницах его книг кажется верхом остроумия, проницательности и искренности, в реальной жизни может обернуться сарказмом, эгоизмом и агрессией…
Мартин Хайдеггер (1889–1976) – крупнейший немецкий мыслитель, представитель философии экзистенциализма. Он был одним из тех, кто чувствовал: в слове «быть» сокрыта огромная тайна. Отбросив все конкретные значения этого слова, мы окажемся лицом к лицу с загадкой бытия. Поискам «смысла бытия» Хайдеггер посвятил всю свою жизнь, в которой, кроме ярких прозрений, были и заблуждения, возникшие под влиянием ложных идей о превосходстве германской нации, распространенных в 30-е годы ХХ века. Но, несмотря ни на что, работы Хайдеггера стали значительным вкладом в развитие философии, теологии, эстетики и других гуманитарных наук.
В книге «Фома Аквинский за 90 минут» Пол Стретерн предлагает краткий, но подробный обзор жизни и трудов Аквината.Автор раскрывает влияние внутренней борьбы, терзавшей душу философа, на понимание им цели своего бытия.Читатель найдет в книге выдержки из работ Фомы Аквинского, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого Фомы Аквинского, так и в истории его эпохи.
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831) – последний крупный представитель немецкого идеализма, создавший всеобъемлющую систему философии, какой, по словам Энгельса, еще не было с тех пор, как люди мыслят. Система эта базируется на утверждении «все разумное действительно и все действительное разумно». В его наследии много противоречивого (Гегель выступает как критик и как защитник религии, как государственник и как «мыслитель свободы»), однако общепризнан тот факт, что из всех немецких философов он оказал самое большое влияние на ход мировой истории.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.