Сократ за 90 минут - [11]
Сократ был всего лишь человеком (и всего лишь философом), чтобы признаться в некоторой неуверенности по этому вопросу. Перед тем, как выпить цикуту, он сказал друзьям так: «Но вот уже время идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам, чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога» (Платон, «Апология Сократа»).
Когда Сократ умер, афиняне осознали всю несправедливость принятого ими приговора. В Афинах объявили дни оплакивания Сократа. Гимнастические залы, театры и школы были закрыты, Мелет приговорен к смерти, а Анит изгнан. Позднее на Священной дороге поставили бронзовую статую Сократа, сделанную Лисиппом. Это в основном, конечно, было сделано для безработных, чтобы они могли собираться у ног самого благородного из их защитников.
Все это выглядит весьма прилично и почетно и вполне положительно характеризует афинских граждан. Однако мне кажется, что Сократ попросту стал заложником какого-то более глубокого политического замысла. Но в целом можно сказать, что Сократ выиграл в этой игре, причем даже не пошевелив для этого пальцем, — иначе мы не читали бы о нем сейчас.
Неуловимый Сократ
(Послесловие)
О Сократе мы знаем из двух источников — из сочинений Платона и Ксенофонта. Оба они были учениками Сократа. Платон в дальнейшем стал философом, изложив свои философские взгляды в своих блестящих диалогах, где в качестве действующего лица чаще всего выступает Сократ. Что же касается Ксенофонта, то он стал солдатом. Правда, его военная карьера не удалась, так что в конце концов он ушел из армии и принялся писать одно из своих наиболее известных сочинений «Воспоминания о Сократе», где описывается личность мыслителя.
К сожалению, эти два первоисточника дают совершенно разное представление о Сократе, причем приведенные в них описания совпадают лишь частично. Ксенофонт по природе своей был консервативен, и его задевало, что его старого учителя обвиняют в развращении афинской молодежи. Изображение Сократа, написанное Ксенофонтом в защиту последнего, содержит великое множество исторических подробностей, но весьма мало собственно философии. Читая его, иной раз невольно начинаешь думать, что вряд ли Сократ вообще был философом. В одном из диалогов Ксенофонта («Домострой»), где Сократ выступает как главное действующее лицо, он, как это ни странно, дает советы по садоводству. А идеи Сократа в «Воспоминаниях» Ксенофонта настолько скучны и неоригинальны, что становится трудно понять, откуда возникла вся эта суета вокруг него и почему его считают философом и мудрецом. Такого человека, конечно же, никогда не стали бы преследовать за проповедь крамольных взглядов, но его никогда и нельзя было бы считать великим философом.
Возможно, Ксенофонт был слишком недалеким, чтобы понять идеи Сократа, но в то же время возникает ощущение, что он был настолько лишен воображения, что не мог бы придумать вымышленный образ, далекий оттого, что наблюдал в реальности. Именно по этой причине многие склонялись к тому, чтобы принять образ Сократа именно в его описании. Бертран Рассел решительно выступает против такого отношения: «Рассказ глупого человека о том, что сказал умный человек, никогда не является верным, потому что он помимо своей воли переводит то, что слышал, в те образы и представления, которые он сам в состоянии понять».
Что же касается пересказа идей Сократа Платоном, то последний, скорее всего, был слишком умен и привнес в повествование слишком много своего. Тот образ Сократа, который возникает из диалогов Платона, фактически можно считать блестяще написанным литературным портретом. Перед нами — блестящий персонаж, созданный рукой мастера, и это наводит нас на подозрение о том, что прообраз был сильно улучшен (причем это «улучшение» было в большей мере художественным, нежели нравственным, — платоновский Сократ не является святым).
Ко всему прочему, трудно отделить то, что в действительности говорил Сократ, от того, что Платон хотел вложить в его уста. Известно, что значительную часть своей собственной философии Платон выразил через рассуждения Сократа, но сколь много?
Изображение Сократа, которое я попытался создать, взято из обоих этих источников. Там, где образы, созданные авторами, совпадают, перед глазами как живой встает человек, чья правота никогда не вызывает сомнений, но чьи слова и поступки всегда непредсказуемы. Собственно, это была попытка поймать неуловимый облик этого человека.
Все сходятся на том, что Сократ в известной мере гордился своей непредсказуемостью и неуловимостью, причем это относилось как к спорам, таки кего собственной личности. Возможно, он и до сих пор продолжает морочить нам голову.
Наследие Сократа
Наследие это нельзя оценить как однозначное (без всякого сомнения, он сам этого хотел). Он оказал сильное влияние на Платона, и, тем самым, его идеи постоянно питали философию вплоть до наших дней. Это древнегреческое наследие вполне можно сравнить с чесноком. Стоит ему попасть в какое-то блюдо, от него уже не отделаешься. Общий строй философских рассуждений и их древнегреческий привкус продолжают воспроизводить себя независимо ни от чего.
В своей книге "Платон за 90 минут" Пол Стретерн предлагает краткий обзор жизни и идей Платона, которые помогли человечеству осознать смысл своего существования. Книга также включает в себя выдержки из диалогов Платона, краткий список литературы для тех, кто желает углубиться в тему, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого Платона, так и в истории его эпохи.
В книге дается краткий обзор жизни и идей Канта, которые и ныне созвучны современности. «Звездное небо над головой и моральный закон внутри нас» по-прежнему наполняют нас восторгом и трепетом, а вопрос «как возможно человеческое познание?» все так же актуален. Читатель найдет выдержки из «Критики чистого разума», даты важнейших событий в жизни Канта и истории его эпохи.
Артура Шопенгауэра (1788–1860) никак не назовешь приятным человеком, но его философские работы достойны восхищения. Его труды дают нам наглядное представление о том, каким он был в жизни, впрочем, с одной важной оговоркой: то, что на страницах его книг кажется верхом остроумия, проницательности и искренности, в реальной жизни может обернуться сарказмом, эгоизмом и агрессией…
Мартин Хайдеггер (1889–1976) – крупнейший немецкий мыслитель, представитель философии экзистенциализма. Он был одним из тех, кто чувствовал: в слове «быть» сокрыта огромная тайна. Отбросив все конкретные значения этого слова, мы окажемся лицом к лицу с загадкой бытия. Поискам «смысла бытия» Хайдеггер посвятил всю свою жизнь, в которой, кроме ярких прозрений, были и заблуждения, возникшие под влиянием ложных идей о превосходстве германской нации, распространенных в 30-е годы ХХ века. Но, несмотря ни на что, работы Хайдеггера стали значительным вкладом в развитие философии, теологии, эстетики и других гуманитарных наук.
В книге «Фома Аквинский за 90 минут» Пол Стретерн предлагает краткий, но подробный обзор жизни и трудов Аквината.Автор раскрывает влияние внутренней борьбы, терзавшей душу философа, на понимание им цели своего бытия.Читатель найдет в книге выдержки из работ Фомы Аквинского, а также даты важнейших событий, произошедших как в судьбе самого Фомы Аквинского, так и в истории его эпохи.
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831) – последний крупный представитель немецкого идеализма, создавший всеобъемлющую систему философии, какой, по словам Энгельса, еще не было с тех пор, как люди мыслят. Система эта базируется на утверждении «все разумное действительно и все действительное разумно». В его наследии много противоречивого (Гегель выступает как критик и как защитник религии, как государственник и как «мыслитель свободы»), однако общепризнан тот факт, что из всех немецких философов он оказал самое большое влияние на ход мировой истории.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.