Сократ - [15]

Имея в виду притворную наивность Сократа, его иронию, Алкивиад предупреждает о лукавстве этого «наглеца-сатира». "На языке у него вечно какие-то вьючные ослы, кузнецы, сапожники и дубильщики и, кажется, что говорит он всегда одними и теми же словами одно и то же, и поэтому всякий неопытный и недалекий человек готов поднять его речь на смех… Советую и тебе, Агафон, не попадаться ему на удочку, а, зная наш опыт, быть начеку…" (221 е — 222 в).

Но Алкивиада поражает в Сократе не его лукавая наивность и коварное добродушие, не его необычайное мужество и стойкость, проявленные им в бою, ни даже столь присущие ему благоразумие и сила ума. Ведь те или иные из этих качеств, по словам Алкивиада, могут быть свойственны и любому другому лицу. Более всего поражает Алкивиада неповторимость индивидуальности Сократа, исключительная оригинальность его духовного облика, в котором скрывается что-то непостижимое, " загадочное, неуловимое, сокровенное."… А вот то, что

_____________

1С. К. Апт, переводами которого мы пользуемся, передает последние слова цитируемой фразы из «Пира» Платона в следующей редакции: "… морочит людей притворным самоуничижением". Судя по контексту всего отрывка, мы полагаем, что речь идет не столько о притворном (нравственном) самоуничижении Сократа, сколько о его притворной (интеллектуальной) наивности относительно тех ценностей (благ), которые производит толпа. Этим он разыгрывает (paidson), одурачивает людей, подшучивает над ними. К тому же Алкивиад, называя Сократа «силенеподобным», говорит не о его "притворном самоуничижении", а о притворном его неведении, «незнании», "непонимании" (216 d). Наконец, сказанное больше согласуется со знаменитым изречением Сократа "Я знаю, что ничего не знаю".

54

он не похож ни на кого из людей, древних или ныне здравствующих, — это самое поразительное. С Ахиллом, например, можно сопоставить Брасида и других, с Пе-риклом — Нестора и Антенора, да и другие найдутся; и всех прочих тоже можно таким же образом с кем-то сравнить. А Сократ и в повадке своей, и в речах настолько своеобычен, что ни среди древних, ни среди ныне живущих не найдешь человека, хотя бы отдаленно похожего на него. Сравнивать его можно, как я это и делаю, не с людьми, а с силенами и сатирами — и его самого и его речи" (221 с-d).

Таким предстает Сократ в "похвальном слове" Алкивиада, в его панегирике, написанном первоклассным стилистом и мастером образных сравнений Платоном. Разумеется, Платон идеализировал Сократа. Тем не менее за этим идеализированным Сократом скрывается Сократ исторический.

Платон интересовался философией, а не биографиями. Поэтому он концентрировал свое внимание на беседах Сократа вне семьи, в мужском обществе: на рынке, в палестрах и в частных домах. Платон, по-видимому, стремился не столько показать внешнее «бытие» Сократа в мире повседневности, сколько раскрыть внутреннее «бытие» философа. И если Платон изображал Сократа обыденного, т. е. того чудака, за которого он себя выдавал и которым считали его многие люди, то лишь затем, чтобы привлечь внимание читателя к своеобразию духовного облика этого человека.

Вместе с тем Платон стремился показать роль и значение мыслителя, который первым среди философов предпринял исследование идеального и провозгласил бытие идеального в качестве реальности не менее подлинной и действительной, чем бытие чувственно воспринимаемых вещей.

55

В ходе дальнейшего изложения мы попытаемся показать, сколь тесно были связаны личность и учение Сократа. Здесь же нашей задачей является воспроизведение личности Сократа в ее конкретности на основе заслуживающих доверия биографических сведений, Сократа, человека и мыслителя, в условиях его времени. Значительный материал для этого мы находим в так называемых "Сократических сочинениях" Ксенофонта.

2. Человек среди людей

У греков времен Сократа не было принято писать биографии. Они ставили на первый план общественную деятельность человека как гражданина полиса и уделяли мало внимания его личной жизни (кроме, разумеется, особых случаев); полноценным гражданином они считали того, кто активно участвовал в общественной жизни и заботился о благе полиса как единого целого. Эллин не мыслил себя вне полиса и политики. Не случайно греческие философы (Демокрит, Аристотель) определяли гражданина полиса как общественно-политическое существо. Учитывая склонность греков к социально-политической истории, преобладание у них интереса к общественной и государственной деятельности, можно понять, почему историки классической Греции, описывая события, борьбу партий и государств, говорили преимущественно о выдающихся личностях, отличившихся на политическом, государственном, военном поприщах, и

56

так мало внимания уделяли мыслителям, писателям и художникам. Об их биографиях мы нередко узнаем из описаний их общественно-политической деятельности. Возможно, нам было бы значительно меньше известно о жизни и личности Сократа, если бы не превратности его судьбы, если бы его деятельность не стала предметом судебного разбирательства, в результате которого ему был вынесен смертный приговор. Само же судебное преследование и осуждение Сократа приобрели характер принципиального общественно-политического вопроса, вокруг которого вскоре после его смерти разгорелась острая идейная борьба между теми, кто считал преследование философа правомерным, и теми, кто был с этим в корне не согласен. К числу последних, как мы уже знаем, относились ученики и друзья Сократа — философ Платон и историк Ксенофонт.