Сократ - [14]

Огорченный неуспехом своей пьесы, Аристофан перелетал ее, сообразуясь в известной мере со вкусами и — уровнем понимания публики. До нас дошел этот второй вариант «Облаков», который так и не был поставлен на сцене. Комедия Аристофана представляет интерес в том отношении, что она дает нам известный материал для выяснения причин враждебного отношения к Сократу со стороны значительной части его современников. Вместе с тем комедия «Облака» свидетельствует о том, что имя Сократа получило известность еще задолго до суда над ним.

Итак, основными источниками наших сведений о Сократе остаются Платон, Ксенофонт и Аристотель.

48

ГЛАВА II. СОКРАТ И ЕГО ВРЕМЯ

1. Личность Сократа

Представим себе Афины конца V в. до н, э. Это прежде всего рыночная площадь (агора). В центре — большое здание для хлебной торговли. Вокруг агоры расположились общественные здания, на прилегающих к ней узких и кривых улицах — мастерские, парикмахерские, лавки парфюмеров, трапезитов-менял, ламповщиков, книготорговцев. С любого места виден Парфенон на Акрополе, возвышающемся над городом.

С утра до полудня и вечером до ужина агора и ближайшие к ней улицы полны народа. Жадные до новостей и ищущие общения афиняне собираются здесь группами и шумно обсуждают злободневные политические вопросы, страстно разбирают очередной судебный процесс, соревнуются в пересказе забавных историй;. здесь же они узнают о последних городских событиях и семейных происшествиях, получают вести из соседних полисов и отдаленных государств, передают разного рода слухи и толки.

В Афинах того времени можно было увидеть человека, который целыми днями бродил по городу и вступал в беседу со всяким, кто попадался ему навстречу. Его можно было встретить на рыночной площади, в мастерской оружейника, плотника, сапожника, в гимнасиях и палестрах (местах для занятий гимнастикой) — словом, почти всюду, где он мог общаться с людьми и вести беседу. В то же время этот человек избегал выступлений в

51

народном собрании, на суде, в других государственных учреждениях. Это был афинянин Сократ, сын Софрониска.

Сократ привлекал внимание решительно всем: внешностью и образом жизни, деятельностью и учением. В отличие от платных учителей мудрости (софистов), щеголявших в пышных одеждах, он всегда был одет скромно и нередко ходил босиком. По представлениям греков, столь высоко ценивших телесную красоту и уверенных в своей красоте, Сократ был безобразен: невысокого роста, приземистый, с отвисшим животом, короткой шеей, большой лысой головой и огромным выпуклым лбом. Смягчить впечатление от его некрасивой внешности не могла даже полная достоинства походка.

Для эллинского типа красоты характерны правильные черты лица, прямой нос, большие выразительные глаза. У Сократа же был приплюснутый и вздернутый нос с широкими ноздрями, толстые, чувственные губы, одутловатое лицо. Глаза у Сократа были навыкате (как у рака), да и по всегдашней своей манере смотрел он чуть исподлобья (см. Платон. Федон, 117 Ь). Словом, внешний вид Сократа противоречил всем представлениям греков о красоте, был как бы насмешкой над этими представлениями, карикатурой на них. Однако этот человек со столь непривлекательной внешностью обладал огромным обаянием.

По словам красавца Алкивиада (см. Платон. Пир, 215 b и ел.), Сократ похож на силена или сатира — волосатого похотливого демона, получеловека, полукозла, которого ваятели чаще всего изображают с дудочкой или

52

флейтой в руках, делая эту фигурку полой внутри. Если же раскрыть этот силенообразный футляр, то внутри можно обнаружить изумительно прекрасные золотые изваяния богов. Таков и Сократ. Внешне он вылепленный силен, настоящий сатир Марсий. Мифологический Марсий потрясал и покорял игрой на флейте. Сократ же поражал и завораживал слушателей, когда начинал говорить и раскрывать свою душу.

Предоставим, однако, слово Алкивиаду: "Когда я слушаю Сократа, сердце у меня бьется гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как я вижу, происходит со многими другими. Слушая Перикла и других превосходных ораторов, я находил, что они хорошо говорят, но ничего подобного не испытывал, душа у меня не приходила в смятение, негодуя на рабскую мою жизнь. А этот Марсий приводил меня часто в такое состояние, что мне казалось — нельзя больше жить так, как я живу" (215 е-216 а).

И тот же Алкивиад (беспутство которого можно было сравнить только с его необычайной красотой) признавался, что лишь перед Сократом он испытывал чувство, которого никто не мог в нем заподозрить, — чувство стыда. "Одним словом, — говорит Алкивиад, — я и сам не ведаю, как мне относиться к этому человеку… Да будет вам известно, что ему совершенно неважно, красив человек или нет, — вы даже не представляете себе, до какой степени это безразлично ему, — богат ли и обладает ли каким-нибудь другим преимуществом, которое превозносит толпа. Все эти ценности он ни во что

53

не ставит, считая, что и мы сами — ничто, но он этого не говорит, нет, он всю свою жизнь прикидывается наивным и разыгрывает людей" (там же, 216 с-е)1.