Соколиная охота - [13]

«И что это мне, Надежде, дает? Да ни черта!» – в сердцах подумала она.

Но можно пойти другим путем. Можно попробовать достать ту вещь, что закопала под окном неизвестная девица. Конечно, нехорошо брать то, что тебе не принадлежит. Но Надежда не будет это использовать, она просто посмотрит, что это такое, и вернет по первому требованию. Если девушке удастся освободиться от бандитов и она придет за своей вещью, Надежда уж ее не пропустит. А если никто не придет в ближайшее время, то даже опасно оставлять это под открытым небом. Дождь может пойти, опять же топчутся люди под окном, могут найти и взять.

Одним словом, Надежда Николаевна без труда убедила себя, что не будет вреда, если она приберет неизвестный предмет до появления его владелицы. Как говорится, подальше положишь – поближе возьмешь…

Надежда сладко потянулась и взбила подушку. Настроение улучшилось. Ее пребывание в больнице обещало стать не таким уж скучным. Значит, утром, как только появится тетя Дуня, следует осторожненько расспросить ее, что там случилось в морге, возможно, она будет знать. Как получить в свое распоряжение спрятанный неизвестной девицей предмет, Надежда примерно представляла.

* * *

Алиса пришла в себя от резкого запаха нашатыря и еще более резкого удара по лицу. Застонав, она открыла глаза. Над ней склонился толстый мордоворот с маленькими поросячьими глазками на злом опухшем лице, покрытом начинающими желтеть синяками.

Увидев эти синяки, Алиса вспомнила свое столкновение с бандитами и, несмотря на свое плачевное положение, на боль во всем теле и тошноту, усмехнулась:

– Хорошо я тебя изукрасила!

Бандит в ответ зарычал, как рассерженный пес, и замахнулся, но сзади послышался спокойный голос с чуть заметным кавказским акцентом:

– Вовчик, остынь. Нам с девушкой сначала поговорить нужно, а если ты ее снова отключишь – опять ждать придется, пока очухается.

Тут же из-за широкого плеча Вовчика показалось смуглое горбоносое лицо, и кавказец, отодвинув толстяка в сторону, заговорил:

– Ну что, красавица, пришла в себя? Рассказывай, что в морге делала.

– Попить дайте, – хриплым голосом произнесла Алиса, – рот пересох, говорить не могу. И развяжите, все тело болит!

– Воды дам, – кавказец отошел в сторону и вернулся с голубой бутылкой минералки, – а вот развязывать тебя не буду. Мальчики мои не одобрят. Вон ты как Вовчика отделала. – Он с кривой усмешкой посмотрел на пыхтящего от злости толстяка. – Вот если ты нам все расскажешь, тогда, может быть, и развяжу…

– Так я вам и поверила! – Алиса попробовала пошевелить руками и ногами, но была туго привязана толстыми бельевыми веревками к жесткому деревянному столу.

Кавказец поднес к ее губам горлышко бутылки.

Пить было очень неудобно, большая часть воды пролилась на шею и за воротник, но дышать и говорить стало легче.

– Ну так что же ты делала в морге? – повторил смуглый свой вопрос.

– Приходила на жениха посмотреть, – мгновенно ответила Алиса, – он в аварии погиб.

– Что, так соскучилась, – саркастически парировал кавказец, – что не смогла до утра дотерпеть? Посреди ночи в морг потащилась? Как ты туда, между прочим, попала? Замок-то на дверях очень даже неплохой.

– Дух, что ты с ней цацкаешься? – придвинулся поближе Вовчик. – Дай я ее паяльником прижарю, мигом, в натуре, разговорится!

– Видишь, красавица, как серьезно настроены мои головорезы? – Кавказец покосился на Вовчика с прежней кривой ухмылкой. – Если не заговоришь по-хорошему, придется воспользоваться его советом.

Последний раз, сука, спрашиваю, что в морге делала? – Усмешка сползла с его лица, и оно исказилось злобой.

– Говорю – с женихом пришла проститься! Ну не с женихом, с любовником! Завтра похороны, на похоронах меня жена его близко не подпустит, хотела последний раз на любимого человека посмотреть!

– А почему от нас удирала?

– Да сам подумай: ночью в морге увидеть ваши бандитские рожи – кто же не испугается? Конечно, я спряталась, а потом побежала.

– Та-ак, – протянул Дух многообещающе, и от злобы, какой наполнился его голос, казалось, померкло и без того неяркое освещение в комнате, – значит, по-хорошему не хочешь? Ты за кого меня держишь, кошка драная, ты что думаешь, лох перед тобой, можно ему любую пулю отлить, он и проглотит?

Ты замок открыла, сторожа отключила, моих орлов отделала – все, как настоящий профессионал! Этих-то, конечно, – он покосился на своих «быков», – сегодня все кому не лень бьют – отрастили животы такие, что ноги свои видят только в зеркале, но ты, сука, меня не обманешь! Это ведь ты в китайском ресторане была, когда Кабаныча замочили!

– Я вашего шефа не трогала! – вскрикнула Алиса.

– Да знаю, ты со вторым вместе пришла, который с Кабанычем встречался. Говори, кто он такой? Ведь ты и сейчас в морг из-за него приходила. Не посмотреть на него – эту чушь ты кому-нибудь другому можешь рассказывать! Тебе от него что-то взять надо было. Это ты, дрянь подзаборная, полпальца у него отрезала? Говори, зачем тебе его палец?

– Да ты что! – взвизгнула Алиса в притворном ужасе. – Что я, ведьма, что ли, у покойников руки отрезать? Да мне об этом даже подумать страшно! Вы ведь, ребята, наверняка меня обыскали – нет у меня ничего!