Сокол Спарты - [90]
– Кого это я слышу, Клеарха или голос Менона? – поднял кустоватые брови Проксен. – Я-то думал, спартанцы несокрушимы.
Клеарх хмыкнул.
– Конечно, ты прав. Нам нужно выйти нынче же. Они думают, что обратно мы двинемся той же дорогой, что пришли. И наверняка встанут с запада. Я бы на их месте так и поступил. А раз так, то нам остается север. Туда и направимся.
– Вот и хорошо, – кивнул Проксен. – Твой приказ: идти на север. А лагерный люд с нами, со всей водой и запасом еды, какие они могут унести. – Он немного помолчал. – Хотя Менон настаивает, чтобы мы их бросили. Говорит, они замедляют нам ход.
– И он прав, – рассудил Клеарх, – замедляют. Друг мой, я не вижу из этого выхода.
Проксен, на удивление, сжал ему плечо – жест, между ними несвойственный.
– День был скверный. Ты, когда поспишь, восстановишься. Трудности будут те же самые, но ты начнешь лучше им противостоять. И как раз с таким Клеархом, уверенным в себе полководцем, я и желаю разговаривать поутру. Сомнений нет, он будет полон здравых мыслей.
– Славный ты человек, – вымученно улыбнулся Клеарх.
21
Ночь тоже не обошлась без тревог. Дважды дробный гул табунного топота становился таким близким, что воины изготавливались к атаке, но потом он снова шел на спад. Огромные силы или вышли за ними на охоту, или замышляли окружить их в пустыне. Сложно было не представлять себе удушающую петлю, которая медленно затягивается под равнодушным ликом ползущей по небу луны.
За пределами прежнего лагеря Клеарху пришлось вспомнить, что вышедшие с войском мужчины, женщины и дети не могут шагать как солдаты. За то время, что он пытался проложить дистанцию между местом, где их точно увидели, и местом предстоящего ночлега, вслед за каре эллинов растянулся длиннющий хвост из людей. Многие из идущих были все еще оглушены тем, как немилосердно обернулась их судьба. Согбенно брели черные бесконечные вереницы – матери с детьми у бедра, согнутые под тяжестью поклажи мужчины. То был разброд, полный отрыв от всего, что их когда-то окружало.
Первый час пути Клеарх еще довольствовался посылкой к этой хвостатой людской комете своих воинов, которые поторапливали их ускорить шаг. Но в ответ слышались лишь измученно-сердитые голоса, а какая-то женщина, сварливо крича, попыталась всучить одному из спартанцев своего сынишку, чтобы тот его понес. Тогда Клеарх остановил всю группу и в темноте отдал новые приказы. Его люди, понимая ставки, не роптали. А уж Менон не преминул многократно повторить всем, кто его слушал, что это он советовал не брать с собой такую обузу. Им не нужны эти обреченные рабы. Чтобы появился хоть какой-то шанс, необходимо бросить их и отдалиться от персидского войска на наибольшее расстояние.
В тыл этой колонны Клеарх отрядил тысячу спартанцев и тысячу коринфян. Лагерным постояльцам теперь приходилось идти с дышащими им в спину греческими воинами, понуждающими их ступать резвей. Кое-кто из воинов изнывал от соблазна использовать для понукания копья, покалывая ими задних, как медлительный скот. Час-другой с переменным успехом это действовало, но затем от отчаяния люди озлобились и потеряли страх, требуя себе отдыха или смерти, тем более что дети у них были от усталости уже ни живы ни мертвы. Тогда архонт дал приказ о передышке, и люди повалились прямо там, где стояли. Превозмогая собственную усталость, он назначил караул из наиболее молодых. Своих спартанцев он пристроил на отдых, стараясь их по возможности не будить, чтобы к восходу солнца они хоть немного посвежели: так от них будет больше проку в бою. С зевком потирая глаза, он невольно вздрогнул, когда его за плечо тронула Паллакис. Она протягивала ему его плащ.
– Госпожа? – воскликнул архонт удивленно.
– Это твой плащ, полководец. Себе я нашла одеяло, когда была в шатре.
Он принял вещь с тайной благодарностью: свой добротный плащ, которого ему действительно не хватало.
– Надеюсь, ты взяла с собой только одеяло? Завтра я вычищу из лагеря все мало-мальски лишнее. Иначе дороги не осилит и половина: идти предстоит весь день. А то я тут видел одного, который плелся с конской упряжью на плече! Далеко ли они думают уйти со скарбом на спине?
– Половину повозок ты велел оставить, – напомнила женщина. – А люди теперь в страхе и отчаянии. Многие лишились вообще всего. Разве можно их винить?
– За то, что издохнут из-за любимого стула, который будут тащить через пустыню? Да, можно, – твердо кивнул он.
Она зашла сзади, явно с каким-то намерением, и Клеарх, крутнувшись, бдительно схватил ее за запястье.
– Ты чего?
– Я подумала… Кир, бывало, просил, чтобы я разминала ему шею. Ты утомлен, Клеарх. А нам ты нужен бодрый, с умом острее, чем у всех.
Он прокашлялся, смущенный тем, что схватил ее за руку.
– Да. Пожалуй, было бы неплохо. Благодарю.
Расстелив на песке плащ, он улегся, приподняв согнутые в локтях руки.
Паллакис опустилась рядом на колени и пальцами принялась массировать ему мышцы шеи и плеч. Клеарх удивился, насколько это больно. Ублажительница Кира, видимо, действительно знала в этом деле толк, или же мышцы во всем его теле были настолько натружены. Весь день прошел в сражении и многочасовых переходах… Сон оглушил спартанца еще прежде, чем он поймал себя на дреме. Он лежал, тихонько похрапывая, в то время как Паллакис задумчиво смотрела на него сверху вниз, поглаживая застарелые шрамы. Какой красивый мужчина! Возраст определить было трудно, хотя можно предположить, что лет под пятьдесят. Будь он лет на двадцать моложе, то, может, и вправду имело бы смысл попытаться вернуть к жизни огонек чувства.
Древний Рим. I век до Рождества Христова. Молодой человек из аристократической семьи неудачно участвует в гражданской войне, поддерживая проигравшую сторону, и чудом избегает гибели. Он начинает свою карьеру в жестокое время, но добивается, чтобы перед ним распахнулись врата Рима. Позже его имя станет нарицательным для всех правителей будущего. Ведь слова «царь», «кесарь», «кайзер» напоминают, что юношу звали Цезарь.
Гай Юлий Цезарь мертв. Осиротевший Рим беснуется, требуя крови убийц. И кровь прольется – на улицах Вечного города, в тиши поместий и на полях сражений, где сойдутся в безжалостной битве римские легионы, еще недавно сообща служившие Сенату и Народу. Кто возьмет власть, выпавшую из рук убитого божества? Кого история назовет триумфатором, а кому в награду достанутся лишь смерть и забвение? В череде могущественных консулов, сенаторов, военачальников трудно заметить самого юного из претендентов на власть – молодого человека по имени Октавиан.
Он родился в год Огня и Тигра. Его появление на свет при необычных обстоятельствах говорило о том, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. И он исполнил пророчество. Воодушевил свой народ на битвы и повел его к славе через великую пустыню и могучие горы. Побежденные народы склонились перед ним. Полмира лежало у его ног. Его звали Чингисхан. И этот роман о самом трудном решении в его жизни. Он должен выбрать наследника, человека, способного сохранить его державу и осуществить его мечту: совершить поход к последнему морю.Конн Иггульден – признанный мастер исторического романа.
Он родился при необычных обстоятельствах: одни посчитали это дурным знаком, а другие предрекли, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. Предательство тех, кому он доверял, едва не стоило ему жизни и заразило душу жаждой мести, а страдания закалили тело. Он ни перед кем не склонялся, не поддавался ни страху, ни слабости. Его не заботили ни богатство, ни добыча — одна только власть. Он создал империю, простиравшуюся от берегов Дуная до Тихого океана. Его звали Чингисхан. И это роман о его молодости.
Видимо, проклят род великого Чингисхана, ибо нет покоя в его империи – и мира между его потомками. И десятилетия не прошло со дня смерти великого хана Угэдэя, а поминальщицы уже оплакали его сына, хана Гуюка. А остальные внуки великого завоевателя принялись рвать огромный Чингисов улус, как волки – павшего оленя… Недалек тот час, когда брат пойдет на брата, мечтая об одном – о троне в Каракоруме, а планы Чингисхана о завоевании мира пойдут прахом. Но нашелся чингизид, который железной рукой остановил развал империи – и расширил ее до пределов возможного.
Англия, 1461 год, разгар войны Алой и Белой роз. После сокрушительного поражения в битве при замке Сандал войско Йорков было практически рассеяно. Армия Ланкастеров, победоносно наступая, отбила из плена короля Генриха и подошла к стенам Лондона. Но неприступный город-крепость не открыл свои ворота перед стягами с алой розой. И тогда граф Ричард Уорик, один из предводителей сил Йорков, решил пойти на не виданный доселе в Англии шаг: при живом короле провозгласить другого монарха – герцога Эдуарда Йорка. Вот это настоящий правитель – молодой, могучий, искусный и неистовый воин; за ним пойдут люди, ненавидящие и презирающие слабоумного короля Генриха.
В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний.
Деньги были изобретены ещё до начала письменной истории, и мы можем только догадываться о том, когда и как это произошло. Деньги — универсальное средство обмена, на них можно приобрести всё, что угодно. Количеством денег измеряют ценность того или иного товара и услуги, а также в деньгах измеряется заработная плата, или, по-другому, ценность различных специалистов. Деньги могут быть бумажными, металлическими, виртуальными… Они установили новый способ мышления и поступков, что изменило мир. Сегодня власть денег становится неоспоримой в человеческих делах.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.