Сокол Спарты - [84]
Военачальник Арией с самого начала находился в гуще сражения. Его волосы под шлемом взмокли от пота, но такой роскоши, как передышка, он не мог себе позволить ни на секунду – слишком уж много пращников и лучников вокруг жаждали заполучить награду в виде него.
Арией отрешился от всякой мысли насчет числа и силы неприятеля. Его меч, верность и сама жизнь были обещаны царевичу Киру. Единственное клятвопреступление, которое он совершил, имело отношение к его венценосному брату. От этого на душе было все еще не вполне уютно, но это можно будет искупить с восхождением Кира на царский престол. Мир был устроен не так уж сложно, как его представлял себе Оронт.
Битва с самого начала не заладилась. Арией с растущей тревогой наблюдал, как греки полубегом на скорости врезаются в сумбурное построение пехоты и конницы под командованием Тиссаферна. Было видно, как в обе стороны снуют посыльные, так что теплилась надежда, что это не какое-нибудь личное сведение счетов. Не успел Арией сделать у себя перестроение с целью прикрыть свой полностью оголившийся правый фланг, как из воинских рядов бурей понесся в расположение персов сам царевич, за которым едва поспевала его собственная стража.
Понятно, что истинный полководец при виде врага может менять свои планы – это даже необходимо, когда вдруг открывается, что рельеф местности имеет какие-то преимущества, неизвестные ранее. Война не для тугодумов, а для тех, чей острый ум прозревает любую возможность и успевает воспользоваться ею прежде, чем враг очухался от сна. Однако сейчас изначальный план действий коверкался на глазах, словно брошенный в огонь лоскут кожи, хотя еще едва успело взойти солнце.
Рассчитывавший на взаимодействие, умелые маневры и внезапные броски, Арией вдруг в одночасье оказался единственным командиром персидского центра, на которого взирала сотня тысяч человек, жизнь которых сейчас зависела от него одного. Он в мрачной неподвижности сидел на коне, в то время как силы царя подходили все ближе. Однако он сохранил строй и заполнил бреши, придвинув свой обновленный фланг ближе к воде, хотя ряды там теперь были не такие плотные. Вот уж этот демон Клеарх, оставил его полностью открытым и без всякого предупреждения! Разве так воюют? Теперь царево войско вполне может обжать с краев оба его фланга – а это, несомненно, конец.
Две силы сошлись в диком свирепом натиске – Арией и упомнить не мог такой битвы титанов, где, казалось, население целых городов озверело рубило и пронзало друг друга по длине потерявшего ровность строя, простершегося вдаль подобно бескрайнему берегу темного моря. Тучами взвивалась песчаная пыль. Небо прорезали судорожные зигзаги пущенных стрел и дротиков, которые метали друг в друга два напирающих друг на друга войска. Громовой стук, стон и скрежет напоминали дыхание исполинского зверя вместе с тем, как два войска ритмично накатывались и откатывались, напоминая два встречных прибоя. Сеча длилась уже невесть сколько, когда Арией заприметил движение штандартов с царскими орлами. Среди смешавшихся полков персов, где уже трудно было отличить чужого от своего, на пологий песчаный пригорок взъехал Артаксеркс. Рядом с ним, подняв голову на копье в царской руке, стоял и белозубо скалился кто-то из телохранителей. Его злобное торжество было видно уже на расстоянии.
Поняв, что происходит, Арией похолодел. Над рядами неприятеля несли голову Кира. Липкий мертвенный ужас сковал Ариея, но пыльное поле он оглядел обновленными глазами. С гибелью Кира силы под его командованием вдруг как будто измельчали. Греки уже потерялись из виду, так далеко и безвозвратно, словно их никогда и не было.
На секунду Арией закрыл глаза, мысленно жалея, что нет здесь Оронта с его полководческим чутьем, но эта молчаливая мольба лишь усиливала растерянность. С горьким сердцем он, открыв глаза, увидел, что бойня вокруг бушует с прежней силой. Кир мертв, и ничего хорошего на этом свете не остается.
– Трубить отступление! – слыша себя как со стороны, скомандовал он. – Отходить в боевом порядке к западу и югу. Царевич мертв. Чести на этом поле больше нет.
– Будет сделано, – отозвались его скороходы, бледные от ужаса.
Когда они поворачивались, он сварливо крикнул им вслед:
– И скажите, пусть не вздумают разбегаться! Царь тогда всех нас перебьет. Отходить, держа строй, и тогда, глядишь, завтрашний день мы еще застанем. А если побегут, мы все здесь же и поляжем. Довести до них, чтобы поняли.
Гонцы помчались, на бегу лавируя между рядами.
Арией продолжал безучастно смотреть, как царская армия крушит его полки. Все кончено. Остается лишь выживать, пока не отступятся боги.
С нарочито прямой спиной Арией повернул коня от передней кромки боя.
– Не торопиться, молодцы. Отходим со мной, головы держим высоко. Дело проиграно, но мы-то не сломлены.
Ближние ряды с облегчением отходили от рубежа с неприятелем, который восторженно вопил тем громче и победней, чем шире разносилась весть.
Часть 2
Неужели я сам не достиг еще подходящего возраста? Ведь если я предамся сегодня врагам, то вряд ли и вообще когда-нибудь достигну более зрелых лет.
Древний Рим. I век до Рождества Христова. Молодой человек из аристократической семьи неудачно участвует в гражданской войне, поддерживая проигравшую сторону, и чудом избегает гибели. Он начинает свою карьеру в жестокое время, но добивается, чтобы перед ним распахнулись врата Рима. Позже его имя станет нарицательным для всех правителей будущего. Ведь слова «царь», «кесарь», «кайзер» напоминают, что юношу звали Цезарь.
Гай Юлий Цезарь мертв. Осиротевший Рим беснуется, требуя крови убийц. И кровь прольется – на улицах Вечного города, в тиши поместий и на полях сражений, где сойдутся в безжалостной битве римские легионы, еще недавно сообща служившие Сенату и Народу. Кто возьмет власть, выпавшую из рук убитого божества? Кого история назовет триумфатором, а кому в награду достанутся лишь смерть и забвение? В череде могущественных консулов, сенаторов, военачальников трудно заметить самого юного из претендентов на власть – молодого человека по имени Октавиан.
Он родился в год Огня и Тигра. Его появление на свет при необычных обстоятельствах говорило о том, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. И он исполнил пророчество. Воодушевил свой народ на битвы и повел его к славе через великую пустыню и могучие горы. Побежденные народы склонились перед ним. Полмира лежало у его ног. Его звали Чингисхан. И этот роман о самом трудном решении в его жизни. Он должен выбрать наследника, человека, способного сохранить его державу и осуществить его мечту: совершить поход к последнему морю.Конн Иггульден – признанный мастер исторического романа.
Он родился при необычных обстоятельствах: одни посчитали это дурным знаком, а другие предрекли, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. Предательство тех, кому он доверял, едва не стоило ему жизни и заразило душу жаждой мести, а страдания закалили тело. Он ни перед кем не склонялся, не поддавался ни страху, ни слабости. Его не заботили ни богатство, ни добыча — одна только власть. Он создал империю, простиравшуюся от берегов Дуная до Тихого океана. Его звали Чингисхан. И это роман о его молодости.
Видимо, проклят род великого Чингисхана, ибо нет покоя в его империи – и мира между его потомками. И десятилетия не прошло со дня смерти великого хана Угэдэя, а поминальщицы уже оплакали его сына, хана Гуюка. А остальные внуки великого завоевателя принялись рвать огромный Чингисов улус, как волки – павшего оленя… Недалек тот час, когда брат пойдет на брата, мечтая об одном – о троне в Каракоруме, а планы Чингисхана о завоевании мира пойдут прахом. Но нашелся чингизид, который железной рукой остановил развал империи – и расширил ее до пределов возможного.
Англия, 1461 год, разгар войны Алой и Белой роз. После сокрушительного поражения в битве при замке Сандал войско Йорков было практически рассеяно. Армия Ланкастеров, победоносно наступая, отбила из плена короля Генриха и подошла к стенам Лондона. Но неприступный город-крепость не открыл свои ворота перед стягами с алой розой. И тогда граф Ричард Уорик, один из предводителей сил Йорков, решил пойти на не виданный доселе в Англии шаг: при живом короле провозгласить другого монарха – герцога Эдуарда Йорка. Вот это настоящий правитель – молодой, могучий, искусный и неистовый воин; за ним пойдут люди, ненавидящие и презирающие слабоумного короля Генриха.
В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний.
Деньги были изобретены ещё до начала письменной истории, и мы можем только догадываться о том, когда и как это произошло. Деньги — универсальное средство обмена, на них можно приобрести всё, что угодно. Количеством денег измеряют ценность того или иного товара и услуги, а также в деньгах измеряется заработная плата, или, по-другому, ценность различных специалистов. Деньги могут быть бумажными, металлическими, виртуальными… Они установили новый способ мышления и поступков, что изменило мир. Сегодня власть денег становится неоспоримой в человеческих делах.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.