Сокол Спарты - [117]
Ксенофонт бежал и скакал с камня на камень до тех пор, пока не покраснел и не запыхался, но все же добрался до горного гребня вместе со всеми остальными. Там он поднял щит, словно трофей, и те, кто был внизу, шумно приветствовали это зрелище. Персы, делавшие расчет на свою засаду, уже покинули свои позиции и спускались вниз по другой тропе, как только им стало ясно, что преимущество утрачено. Победные крики эллинов эхом разносились по горам, достигнув ушей Тиссаферна в те минуты, когда его полки пробирались через долину. Он остановил своих людей, не желая преследовать врага в месте, где рельеф сводил на нет численное превосходство. Отряд Ксенофонта спустился вниз и вновь слился с основной силой, после чего движение по перевалу продолжилось в сторону равнин, что открывались за ним.
27
Равнинные земли по ту сторону гор были защищены от ветров и имели гораздо больше признаков присутствия человека. Вдали серебрилась широкая река, а взгляду открывались селения и угодья, обнесенные каменными изгородями. Люди радостно указывали на дымы очагов и стадо пасущихся коз. Многие плакали от облегчения при виде местности, подразумевающей наличие пищи и воды, да еще и без признаков грозящего погоней врага.
Ксенофонт призвал к себе Геспия, чтобы подготовить конный разъезд разведчиков. Молодой афинянин был сумрачен и скуп на слова, хотя выполнять приказы поехал с безоговорочной четкостью. Глядя ему вслед, Ксенофонт сам ощутил некоторую гневливость, хотя в целом отношения у них складывались более-менее приемлемо. Друзьями они не были и в Афинах, а у стратега есть хлопоты и поважней. Едва отдалился Геспий, как подошел Хрисоф с новым лохагом Филесием.
– Спасибо, что быстро пришли, – на ходу, с высоты коня поблагодарил их Ксенофонт. – Я тут думал составить отдельный отряд из наших отборных воинов. Если нас продолжат преследовать по перевалам и переправам, то нам необходим отряд замыкающих с самыми длинными копьями, а к ним лучшие пращники и некоторое число оставшихся критских лучников.
– Мысль хорошая, – сдержанно кивнул Хрисоф. – Я отберу шесть отдельных сотен и назначу им командиров. Работа будет осуществляться по большей части безвозмездно, а потому сомневаюсь, что многие вызовутся на такую неблагодарную должность добровольно. Могу предложить…
– Можешь не предлагать спартанцев, если я правильно тебя понял, – перебил Ксенофонт. – Они со своими неоспоримыми качествами лучше пригождаются в первых рядах, что ты и сам мне говорил уже множество раз.
– Хорошо, стратег, – склонил голову Хрисоф. – Хотя пришел я из-за того, что с тобой желал перемолвиться Филесий.
Ксенофонт взглянул на новоявленного лохага и неохотно кивнул. Прежде он уже слышал обращение Филесия к лагерю; тогда он проявил понимание. Но все равно его повторное явление особого доверия не вызывало.
– Понятно. Ну а пока идет разговор, Хрисоф: ты отвечаешь за вход в эти селения. Возьмешь в них съестные припасы, которые найдешь, всех вьючных животных, гурты овец и коз, а также все возможные повозки, которыми мы сможем воспользоваться. Еще нам нужны котлы и новые бурдюки, для замены прохудившимся. Более того, нам нужна и обувь – люди проходили босыми уже всю весну и лето. Им ли ковылять босиком через всю Персию, когда в спину дышит вражье войско! Понял ли ты меня?
Хрисоф опустился на одно колено, и Ксенофонт без остановки поехал дальше. С расстояния он на него оглянулся, но тот уже спешил прочь, скликая нужных ему младших командиров.
Филесий некоторое время смотрел вслед уходящему спартанцу, после чего прокашлялся. Он был не в восторге от того, что обращаться к стратегу ему приходится на уровне лодыжек, но спешиваться афинянин, похоже, не собирался.
– Ты хотел говорить со мной? – напомнил Ксенофонт.
– Да… хотел. Как можно заметить, мы пересекли черту гор, и теперь не наблюдается никакого преследования со стороны Тиссаферна и уж подавно самого царя. Мне пришло в голову – хотя я раньше ни во что это не вмешивался – что, возможно, пришло время обсудить, как лучше уводить воинство от врага.
– Не только воинство, но и жителей лагеря, – со значением сказал Ксенофонт.
– Да, конечно, и жителей тоже. Сейчас непосредственная угроза стала меньше, по крайней мере, на данный момент. Ты же знаешь, что моим дядей был Менон, а я под его началом прослужил около четырнадцати лет. В то время как у тебя, я понимаю, – он сжал челюсти, поиграв желваками, – опыт чуть более скромный.
– Гораздо более, – воскликнул Ксенофонт. – Хотя замечу, что своим заместителем твой дядя тебя не назначил. Ты же, как представилась возможность, не замедлил ею воспользоваться, и его люди тебя приняли. Это был смелый шаг – а у меня не было возможности поблагодарить тебя за поддержку. Я благодарен, Филесий. Без таких, как ты, мы б и не выжили, а не то что добрались до этой равнины. Без твоей смелости и дисциплины мы не увидим дома. Я в этом убежден. Без абсолютного подчинения – во все времена – как людей, которыми распоряжаешься ты, так и тех, кто командует другими, – мы погибнем на просторах персидской державы, так и не отведав снова вина и олив родной Эллады. И не испытать нам более наслаждения от пьес Еврипида, не слышать разговоров на афинской агоре. А что еще хуже – если мы потерпим здесь неудачу, то наш народ предаст нас забвению.
Древний Рим. I век до Рождества Христова. Молодой человек из аристократической семьи неудачно участвует в гражданской войне, поддерживая проигравшую сторону, и чудом избегает гибели. Он начинает свою карьеру в жестокое время, но добивается, чтобы перед ним распахнулись врата Рима. Позже его имя станет нарицательным для всех правителей будущего. Ведь слова «царь», «кесарь», «кайзер» напоминают, что юношу звали Цезарь.
Гай Юлий Цезарь мертв. Осиротевший Рим беснуется, требуя крови убийц. И кровь прольется – на улицах Вечного города, в тиши поместий и на полях сражений, где сойдутся в безжалостной битве римские легионы, еще недавно сообща служившие Сенату и Народу. Кто возьмет власть, выпавшую из рук убитого божества? Кого история назовет триумфатором, а кому в награду достанутся лишь смерть и забвение? В череде могущественных консулов, сенаторов, военачальников трудно заметить самого юного из претендентов на власть – молодого человека по имени Октавиан.
Он родился в год Огня и Тигра. Его появление на свет при необычных обстоятельствах говорило о том, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. И он исполнил пророчество. Воодушевил свой народ на битвы и повел его к славе через великую пустыню и могучие горы. Побежденные народы склонились перед ним. Полмира лежало у его ног. Его звали Чингисхан. И этот роман о самом трудном решении в его жизни. Он должен выбрать наследника, человека, способного сохранить его державу и осуществить его мечту: совершить поход к последнему морю.Конн Иггульден – признанный мастер исторического романа.
Он родился при необычных обстоятельствах: одни посчитали это дурным знаком, а другие предрекли, что смерть будет ему верным спутником и он станет великим воином. Предательство тех, кому он доверял, едва не стоило ему жизни и заразило душу жаждой мести, а страдания закалили тело. Он ни перед кем не склонялся, не поддавался ни страху, ни слабости. Его не заботили ни богатство, ни добыча — одна только власть. Он создал империю, простиравшуюся от берегов Дуная до Тихого океана. Его звали Чингисхан. И это роман о его молодости.
Видимо, проклят род великого Чингисхана, ибо нет покоя в его империи – и мира между его потомками. И десятилетия не прошло со дня смерти великого хана Угэдэя, а поминальщицы уже оплакали его сына, хана Гуюка. А остальные внуки великого завоевателя принялись рвать огромный Чингисов улус, как волки – павшего оленя… Недалек тот час, когда брат пойдет на брата, мечтая об одном – о троне в Каракоруме, а планы Чингисхана о завоевании мира пойдут прахом. Но нашелся чингизид, который железной рукой остановил развал империи – и расширил ее до пределов возможного.
Англия, 1461 год, разгар войны Алой и Белой роз. После сокрушительного поражения в битве при замке Сандал войско Йорков было практически рассеяно. Армия Ланкастеров, победоносно наступая, отбила из плена короля Генриха и подошла к стенам Лондона. Но неприступный город-крепость не открыл свои ворота перед стягами с алой розой. И тогда граф Ричард Уорик, один из предводителей сил Йорков, решил пойти на не виданный доселе в Англии шаг: при живом короле провозгласить другого монарха – герцога Эдуарда Йорка. Вот это настоящий правитель – молодой, могучий, искусный и неистовый воин; за ним пойдут люди, ненавидящие и презирающие слабоумного короля Генриха.
Оба они пытаются выжить в Лондоне конца XIX века – мальчик, каких здесь полно, и волк, единственный в Соединённом Королевстве. Оба проверили на собственной шкуре, каково это – быть нужным только тогда, когда ты приносишь доход. Тринадцатилетний мадларк Клэй – бродяга, выискивающий по берегам Темзы хоть что-то ценное, что принесут её воды. Его с приятелями зовут бандой Ужасных с моста Блэкфрайерс. Почётное имя и хлебное место пришлось отвоёвывать в драках: кулаки иногда лучше слов. Туман – опаснейший хищник, выставленный в клетке на потеху цирковой публике.
По Прутскому миру Россия потеряла свои завоевания на юге, и царь Пётр, после победы над Швецией, начал готовить новую войну с турками, но не успел. При его преемниках всё пошло прахом, дело дошло до того, что знать в лице восьми «верховников» надумала, ограничив власть царя «кондициями», править самостоятельно. Государыня Анна Иоанновна, опираясь на поддержку гвардии, разорвала «кондиции», став самодержавной императрицей, и решила идти путём, указанным Петром Великим. А в Европе неспокойно: идёт борьба за польский престол, шведы ведут тайную переписку с турецким султаном, чьи войска постоянно угрожают русским землям, да и союзники у России весьма ненадёжные… Новый роман признанного мастера исторической и остросюжетной прозы.
“Книга увеселений” написана Забарой в 12 веке. Автор, врач и сочинитель, рассказывает о своем путешествии по Испании с неким Эйнаном, оказавшимся дьяволом. Юмор – несомненное достоинство произведения. Перевод с иврита: Дан Берг.
Приквел к первой повести об историке Роберте Джонсоне. Отважный искатель приключений вместе со своей новой спутницей отправится на поиски двух самых загадочных артефактов, так или иначе связанных с именем жестокой королевы из средневековья.
Крепостной сапожник влюбляется в дочку купца, хочет выйти на волю, чтобы жениться на свой любимой. Любовь заставляет его пуститься в рискованные предприятия, даже приводит его в Петербург к царю Петру…
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.