Соглядатай, или Красный таракан - [54]

– Их Гитлер завербовал, не знаешь, что ли? – закричал лейтенант. – Это они, паскуды, делали бомбы, которые на тебя и на меня падали…

– Постыдились бы, товарищ лейтенант, – сказала я. – Вы ведь не знаете, что мы тут пережили…

– Молчать! – лейтенант побелел лицом, его рука потянулась к кобуре, чтобы вытащить пистолет. – Да я тебя сейчас, п… рванку, в расход пущу!

Усатый солдат обхватил лейтенанта, чтобы он не смог выполнить свою угрозу:

– Остынь, Паша!

– А что вы, интересно, думали, когда с оружием отступали на восток? – спросила я. – Бросили нас, безоружных, на милость врагам… А теперь называете предателями, да?

Лейтенант перестал отталкивать от себя солдата, опустил руки и тихо, одними губами сказал:

– Ладно. Считайте, что этого разговора не было.

Он что-то ещё хотел сказать, но мучительная гримаса скривила его лицо, и лейтенант, отвернувшись, махнул рукой и выбежал из комнаты.

– Его сестру фашисты изнасиловали и убили, – сказал солдат. – Брат погиб на фронте. Неделю назад получил письмо: мать умерла, соседка пишет, что не нашлось для сердца нужных лекарств. Такие вот дела. Молодой, а нервы ни к чёрту…

А нервы стали ни к чёрту! У меня сердце чуть не выскочило из грудной клетки, когда пронзительно и резко зазвонил телефон. В благостной тишине квартиры будто мина разорвалась.

Да что же это со мной такое делается? Не переношу резких звуков, громкой музыки, визга тормозов на повороте, и терпеть не могу соседа сверху, который оставляет включенным радио на кухне – вместо будильника: ровно в шесть утра оно жизнерадостно орёт «Доброе утро!» И я слышу, как сосед грузно стукает ногами по полу, то есть по моему потолку, топает как слон, спускает воду в туалете, потом тихонько взвизгивают трубы – это он изволит умываться, бриться, чистить зубы.

Архитектор (а может, строители?) был, видно, ярым коллективистом: все соседи – это как одна семья, и каждый должен знать всё, что творится вверху, снизу, сбоку, и чтоб всё тайное тут же становилось явным. Все мы – очевидцы, вернее – слухачи, ещё точнее – соглядатаи поневоле. И чёрт бы с ним, лишь бы пространство вокруг меня не гремело, не выло, не стукало, не орало…

Телефон, однако, надрывался. Я снял трубку.

– Здравствуйте! Это Римма Петровна, из милиции…

– Здравствуйте!

– Извиняюсь за поздний звонок. Вы не могли бы завтра придти к нам?

– Нашли вора?

– Не совсем так… Это не телефонный разговор…

– Думаете, кто-то нас специально подслушивает?

– Не в этом дело… Не положено по телефону…

– Ну зачем же вы обеспечиваете мне бессонницу? Я теперь буду думать только о вашем звонке.

– Ладно, – вздохнула Римма Петровна. – Так и быть, скажу. У нас появилась одна любопытная версия. Мы её сейчас отрабатываем. И мне нужно знать, не приходил ли к вам случайно сотрудник милиции?

– Вроде нет…

– Ни участковый, ни ещё кто-нибудь?

– Участкового я и в глаза никогда не видел. Как, впрочем, и он меня: я не дебошир, не пьяница – законопослушный гражданин…

– А вы всё-таки вспомните!

И я вспомнил. А ведь действительно приходил мент! Когда какие-то придурки ни с того, ни с сего Юрку побили. Тот самый, которого я видел у «Холстена». Странный такой мент, почему-то даже не позвонил потом.

– Опишите мне его, – попросила Римма Петровна.

И когда я закончил «рисовать» словесный портрет мента, она заметно оживилась, в телефонную трубку было слышно, как чиркнула спичка.

– Прошу вас, зайдите завтра к нам утром, – сказала Римма Петровна. – Это в ваших интересах…

– Да что случилось?

– Вот завтра и узнаете.

– А сейчас нельзя?

– Уже поздно. Меня дома ждут. До свиданья!

Ни Шагал, ни Дали, ни бабушкины тетрадки, ни даже начатый натюрморт с апельсином не могли отвлечь меня от раздумий о звонке Риммы Петровны. Кого она, интересно, выследила? И выследила ли?

А утром, когда я вошёл в серый, прокуренный кабинетик, Римма Петровны меня едва узнала и, скривившись, пробурчала:

– Ну и задали вы нам работёнку! Совсем люди бдительность потеряли… Лох – находка для ворья!

Оказывается, в городе объявилась оригинальная группа бандитов. Они, допустим, внимательно отслеживают объявления в газетах о сдаче жилья внаём. А поскольку граждане квартировладельцы не спешат оформить нужные документы в налоговых органах, то рэкетиры решили сами взимать с них проценты за получаемые доходы. При этом «начисляли» ещё и штраф.

Выглядит это примерно так. Квартировладелец, сдавший кому-то жильё, мирно сидит вечерком с газетой перед телевизором. Звонок в дверь: «Откройте! Налоговая полиция!» И удостоверения, естественно, показывают. Перепуганный хозяин, особо не запираясь, признаётся в укрывательстве от налогов. Тогда «налоговики» делают вид, что от души жалеют незадачливого мужика и совсем не хотят, чтобы он в тюрьму угодил. Но штраф всё-таки заплатить придётся. Тут же оформляются вполне правдоподобные квитанции. Незаконопослушный квартировладелец с облегчением платит требуемую сумму, и на том они расстаются. Если денег нет, то жулики переносят срок уплаты на следующий день. И, как правило, приходят за ними.

Но с некоторых пор эти жулики придумали другой, ещё более оригинальный способ наживы. Где-нибудь в тихом месте они подкарауливают одинокого, хорошо одетого прохожего и набрасываются на него. В этот момент невесть откуда появляется бравый милиционер, который мгновенно, как Рембо, раскидывает бандюг и повергает их в бегство. Благодарный потерпевший сам ведёт спасителя к себе домой, чтобы составить всякие разные протоколы, дать портретные описания нападавших и всякое такое.