Соглашение вора - [18]
— Там, — шепнул Пьер, указывая на металлическую стремянку на боку здания, что раскачивалась, словно могла отвалиться. — Вход заведующего.
— Мы пойдем внутрь? — с сомнением спросила Адрианна, поглядывая на дрожащую лестницу.
— Нет. За мной, — Пьер уже поднимался.
Адрианна задержалась на миг, не радуясь, жалея, что ввязалась в это… неясное дело!
Она последовала, ворча.
Лестница держалась, но дрожала, как козленок, только вставший на ноги. Пьер ждал, улыбаясь, пока Адриана добралась до платформы, с побелевшими костяшками сжимая прутья.
— Тут безопасно, Адрианна, — тихо сказал он. — Я уже так делал.
— Ясное дело, — процедила она.
— Я бы не взял тебя в опасность, милая. Я скорее вскрою вену, чем рискну хоть одним синяком на твоей красивой…
— Оставь это на потом, — сказала она, хоть и не сдержала улыбку на лице. — Что дальше?
— Вверх, — Пьер указал на небо.
— Куда? — Адрианна моргнула. — На крышу?
— Да, — веревка спустилась с края.
— Уверен? — она снова мешкала.
— Да. Если хочешь вернуться, милая…
Это ее задело.
— Догоняй! — она забралась по веревке раньше, чем Пьер смог моргнуть.
— Адрианна, стой! Они не…
Она забралась на край крыши, едва трогая веревку, и посмотрела на сияющие клинки.
— …ждут тебя, — закончил Пьер, его голова появилась над краем. — Друзья, — сказал он, забираясь на крышу и отряхивая руки, — могу познакомить вас с Адрианной Сатти? Она будет сегодня помогать нам.
Клинки опустились с ощутимой неохотой, и Адрианна могла лишь поражаться, куда втянул ее Пьер.
Глава шестая
В грохочущей содрогающейся карете на дорогах вне Давиллона в сотый раз пожаловался старый и внятный голос:
— Скажите, Морис, во что вы меня втянули.
Морис — брат Морис, если точнее — широко улыбнулся. Он отклонился на мягкое сидение, светлая голова с постригом покачивалась от тряски кареты. Он сунул руки в коричневые рукава своего одеяния.
— Ни во что, ваше преосвященство. Нет ничего особенно важного в вашем визите в Давиллон. Это все сложный план церкви, чтобы заставить вас неделями отбивать зад в пути, а все чтобы впечатлить тех, кто выше и ниже вас.
— Ах, — сказал старший пассажир. — Это следовало ожидать. Но почему вы ослушались заговора церкви и сообщили мне?
— Я ведь тоже страдаю, ваше преосвященство.
— Ох эта молодежь, — печально пожаловался старший. — Помню, были дни, когда страдания за кого-то считались благородными.
— Я уже настрадался благородно, ваше преосвященство. Боюсь, если эта карета еще пару дней будет избивать мой зад, я стану благороднее короля, а потом меня нужно будет казнить за измену короне.
— Уверен, церковь тебя защитит, Морис. Ты старался для нее годами.
Юный монах из Ордена святого Бертранда, помогающий только вышестоящим санам церкви, смог лишь рассмеяться. Другой мужчина тихо рассмеялся в ответ и продолжил смотреть на пейзаж за окном. Он мало видел в окно кареты, которая, как жаловался Морис, избивала пассажиров. Вот вам и роскошное путешествие!
Уильям де Лорен, архиепископ Чеварье, старел, хоть и пытался отпугнуть годы. Его волосы поседели и истончились, лицо портили морщины, но его хватка была сильной, а взгляд и разум — острыми. Его черная мантия окутывала его впечатляющей аурой, а серебряное Вечное око, символ Высшей церкви, представляющий всех 147 богов священного договора, висело на его шее. Его пастуший посох был прислонен рядом с ним.
Он скривился, когда ограниченный вид наружу перекрыл один из коммивояжеров и задумался о месте, куда они ехали. Официальной целью его визита был тур по Давиллону, проверка, нет ли проблем перед назначением нового епископа, и определение, кто из разных кандидатов подходил лучше всего. Это уже будет скучно; Уильям ожидал грядущие месяцы общения с аристократией города если не со страхом, то с его кузеном. Архиепископ был добрым стариком, но терпеть не мог дураков и знать Галиции.
И хотя дело казалось важным, это был лишь повод, занавес, за которым церковь скрывала истинную цель его визита.
Боги соглашения улыбались своим, и верующие процветали от божественного влияния. О, это было не то, что обычный человек назвал бы магией, как в мифах или сказках. Но они удачно попадали в нужные для них события. Удача улыбалась им и хмурилась на тех, кто был против них. И порой, когда луна, звезды и ветры были правильными, они получали предупреждения: сны или знамения, не ясные, но тревожные.
И Уильям де Лорен что-то… ощущал. Что-то трепыхалось во тьме, пока мир спокойно спал в неведении. Что-то в Давиллоне.
Уильям де Лорен невольно сжал кулаки, глядя в окно на мелькающий пейзаж и молясь.
— Говорю тебе, она пошла сюда! — голос Рябого был гнусавым, почти таким же гадким, как его лицо. Его нос недавно был сломан, явно заживет криво, и это тоже на него влияло.
— Конечно, — мужчина со шрамом и торчащей бородой лениво (но очень осторожно) почесал укус жука на шее краем изогнутого лезвия. — Она прячется за крысами, — он пнул кусок мусора, смотрел, как он отскакивает от стены переулка. От мусора осталось скопление тараканов, и они быстро убежали в тени.
— Черт, она была здесь!
Шрам покачал головой.
— Расскажешь мне потом, что скажет Брок, узнав, что мы ее упустили.
Полгода назад Виддершинс и ее «личное божество» Ольгун сбежали из Давиллона. В пути Виддершинс невольно узнает, что дом аристократов решил выступить против последнего выжившего бастиона семьи Делакруа. Решив помочь дальним родственникам своего приемного отца, покойного Александра Делакруа, она отправляется в городок на окраине. Там она принимается распутывать заговор, где участвуют и тот дом аристократов, и местная преступная банда, и при этом те, кого она пытается спасти, не спешат ей доверять. А еще ей придется разобраться с предателем в семье Делакруа, безумным алхимиком и юным влюбленным аристократом, который не хочет слышать отказа.
Прошло полгода с жестокого убийства архиепископа Уильяма де Лорена в Давиллоне. Церковь назначила нового епископа в городе, но и высказала недовольство гибелью его предшественника. Экономика Давиллона страдает от гнета церкви. Многие жители отвернулись от церкви, выбрав личное служение или независимые храмы. А епископ злится на народ Давиллона и хочет с ним разобраться. Но сверхъестественная угроза ходит ночью по улицам, попадаясь низшим слоям населения. Из-за всего этого местные представители церкви не могут ничего делать, а страже забот хватает.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.