Соглашение с дьяволом. Германо-российские взаимоотношения от Первой до Второй мировой войны - [29]

Тем не менее, русским нелегко далось решение выбрать партнерство с Германией. Германия была той страной, которая совсем недавно, в Брест-Литовске и после Брест-Литовска, чуть не задушила Россию. Это также была страна, которая остановила и разбила мировую революцию, на которую тогда еще большевики возлагали все свои надежды на будущее. Огонь, который Ленин и Троцкий хотели разжечь своей «начальной искрой» в Петрограде, потух на улицах Берлина и Мюнхена. И все же большевики выбрали теперь в друзья того, кто загасил это пламя. Это было сделано по трезвому государственному благоразумию — определенно не от бьющей ключом симпатии; но одновременно это потребовало насилия над собой, едва ли меньше того, с которым Ленин в 1917 году принял поддержку кайзеровской Германии, а в 1918 — мир в Брест-Литовске.

Все же Рапалло был самым здравомыслящим действием на свете, и чем угодно, только не любовным союзом: он основывал настоящий политический брак и должен был его также мотивировать.

Чичерин, советский министр иностранных дел, который осуществил договор, назвал его «символом общества взаимопомощи обоих международных мальчиков для битья — Германии и России». А Радек, который принес в Россию первые зародыши мыслей о договоре, заявил: «Политика, которая исходит из того, чтобы задушить Германию, в действительности включает и наше собственное уничтожение. Какое бы правительство не было в России, у него всегда есть заинтересованность в существовании Германии». Тем самым он высказал мысль, которая в то время для политики Советского Союза была определяющей и оставалась крайне важной еще десятки лет. Многое должно было еще произойти, чтобы эта политика изменилась.

6. Рейхсвер и Красная Армия

Договор в Рапалло не содержал никаких тайных военных статей, и на это снова и снова совершенно справедливо обращали внимание. И тем не менее его важнейшим практическим результатом было тайное немецко-русское сотрудничество такой близости, какой никогда прежде не было между двух государств, даже союзников.

Это сотрудничество началось уже до Рапалло — в опытном порядке и в малых объемах; но после Рапалло оно стало систематически развиваться в объемах, которые должны были иметь всемирно-исторические последствия. После осуществления большевистской революции руководством Германского рейха в 1917 году это пожалуй самый большой парадокс в немецко-русской истории нашего столетия: немецкий вермахт, который в 1941 году чуть было не прикончил Советский Союз, в своих решающих составных частях был выпестован в Советском Союзе с 1922 по 1933 годы — так сказать тут же, на месте, под покровом глубочайшей секретности, при полном согласии и с помощью советского правительства. Даже если не принимать во внимание то, что проявилось лишь позже и что тогда пожалуй никто из участников не желал или не предвидел, а именно — то, что Советский Союз пригревал змею на своей груди — то и тогда эта операция по вооружению Германии в России остается одной из поразительнейших глав современной истории.

То, что в настоящее время представлено атомным оружием — отравляющие газы, бомбардировщики и танки — все это было запрещено иметь Германии по Версальскому договору. Западные державы-победительницы полагали, что благодаря этим мерам (даже более, чем благодаря численному ограничению рейхсвера до 100 000 человек) у Германии не будет более никакой возможности проводить политику силы. До 1927 года рейх находился под жестким военным контролем, да и позже для разведывательных служб союзников было бы легко обнаружить тайное восстановление германских ВВС и танкового оружия, если бы такие попытки были бы предприняты в самой Германии. Но что происходило в глубине России, было невозможно раскрыть. Там в то время еще не господствовали разведслужбы союзников. И там были заложены основы немецкой современной наступательной военной мощи — наступательной мощи, которая затем с 1938 года господствовала в Европе и в 1941 году чуть не стала причиной гибели Советского Союза.

Возникает впечатление, что немногие выжившие участники тех событий, которые рассказывали о них после второй мировой войны, все еще по старой привычке старались принизить их значение и приуменьшить их серьезность. Многое остается еще и сегодня нераскрытым, и в их сообщениях многое следует и теперь еще читать между строк. Тем не менее один из них, генерал Эрнст Кёстринг, рассказывает, что «спустя много времени после захвата власти Гитлером начальник штаба Геринга признавался в том, что без этих тогдашних исследовательских работ и без обучения людей люфтваффе не достиг бы к 1939 году своего высокого военного уровня, как это произошло. То же самое относилось и к танкам, как рассказывали мне специалисты в этом виде оружия, и среди них генерал Гудериан».

И правда: из ничего создать за шесть лет, между 1933 и 1939 годами сильнейшие ВВС и наиболее боеспособные танковые войска в мире того времени — такое было бы невозможно даже и величайшему военному гению организации. Кажущееся военное чудо вооружения Германии при Гитлере было возможно лишь потому, что до того в течение одиннадцати лет в упорной, неустанной работе были созданы основы для этого — в России.