Soft power, мягкая сила, мягкая власть. Междисциплинарный анализ - [31]
В связи с высоким уровнем преступности в Гватемале и угрозой для национальной целостности страны Институт стратегических исследований США в мае 2010 г. выпустил доклад «Преступность, насилие и кризис в Гватемале: изучение конкретного материала по эрозии государства».
В докладе указывается, что беззаконие в Латинской Америке начинает пересекать пограничную линию и переходит от внеполитической деятельности к прямому политическому насилию. Специалисты института считают, что организованные преступные организации MS-13 и Сетас не имеют сходства с «промарксистскими» повстанческими движениями времен «холодной войны», так как не имеют политической подоплеки и далеки от целей свержения существующих правительств и захвата политической власти. Однако в таких странах, как Сальвадор, Гондурас, Гватемала и Мексика уровень насилия достиг размеров внутренней гражданской войны, неподконтрольной полицейским силовым структурам. Даже при отсутствии политической программы у наркокартелей, молодежных группировок и организованных преступных синдикатов они все равно ослабляют государство и берут под контроль большую часть населения, что фактически является таким же фактором угрозы для государства, как повстанческие движения[123].
Трудно убедить сегодня местные элиты перестроиться и обратиться к нуждам своего «податного» населения, с одной стороны, а с другой – население попросить помощи у «своих» правительств для защиты от кого-либо, кто их хочет свергнуть. Да, и хотели ли США когда-нибудь появления на юге от своих границ конкурентоспособных элит? Базовое противоречие стратегической коммуникации США налицо, путь к его решению очевиден, полагаю, и для лучших профессионалов Страткома США, но… не для тех, кто задает общие параметры курса Соединенных Штатов. Отсюда алогичность рекомендаций.
Эффективность акций психологических операций на стратегическом уровне при администрации Буша была крайне низкой. Штатный состав посольств и специалистов по информационно-психологической войне, нацеленных на Латинскую Америку, оказался явно не способен к эффективной работе по-новому, в современных политических условиях Латинской Америки как в области общественной дипломатии, так и в сфере информационного противоборства. С одной стороны, спущенная «сверху» стратегия не оставляла для исполнителей достаточной свободы маневра, которая у США, бесспорно, была и остается. С другой стороны, мешало и мешает наличие большого числа служащих высокого ранга в Госдепартаменте, Пентагоне, ЦРУ, которые мыслят реалиями старой «холодной войны», и немало их с таким опытом работы продолжает свою деятельность в Латинской Америке.
Политические, экономические, дипломатические шаги Вашингтона в отношении очередной планируемой жертвы своей прямой агрессии или «оранжевой революции» (чаще того и другого вместе) всегда имеют внутреннюю целевую последовательность, чтобы, с одной стороны, усилить внутреннюю дестабилизацию, а с другой – внешнюю изоляцию неугодного режима. Последовательность должна постепенно сформировать у населения той или иной страны негативное отношение к властям и гневное осуждение международной общественностью их действий.
Поскольку на Земле нет идеальных правительств и существующие социально-политические системы далеко не совершенны со всех точек зрения, сделать это не так и трудно, располагая подавляющей военно-экономической и информационной мощью. Но открытое наступление внутри страны через своих политических союзников США начинают только тогда, когда «плод» уже созрел, когда высока объективная степень разложения режима (коррупция, бюрократизм, высокое имущественное и социальное расслоение и т. д.) и степень недовольства этим режимом значительных слоев населения. Таким образом, «оранжевая революция» – это попытка разнообразными средствами, и не в последнюю очередь посредством управляющих сознанием и действиями целевых групп технологий информационного противоборства, еще больше обострить существующие в обществе противоречия. Цель не допустить возможной социальной революции и отстранить от власти существующий антиамериканский режим, потеснив здесь своих глобальных и региональных конкурентов (против них стратегия «оранжевой революции» также может быть применена, как против СССР, что пока не получается с Россией и Китаем).
Отсюда следует вывод: нельзя остановить «оранжевую революцию» без реальных и радикальных демократических преобразований, постоянного поступательного развития общества. С другой стороны, сделать это в одной отдельно взятой отсталой небольшой стране Латинской Америки (да и большой тоже) невозможно, что ведет к поиску союзников, к участию в глобальном независимом (от США) политическом и экономическом альянсе с соответствующим мощным глобальным коммуникационным сопровождением. Опять-таки, при очевидной исходной технологической отсталости от США такой альянс должен предложить всему миру притягательную социальную модель и реально начать к ней реальное и успешно проецируемое в общественное сознание движение. Заметим, не против США, а в конечном счете чем раньше – тем лучше, вместе с обновившимися США.
