София - венецианская заложница - [14]
— Но мусульмане, с другой стороны…
— Я извиняюсь за свое единоверие, — сказал я.
— Также и я за свое.
— По моему мнению, Хусаин, ты — сириец, потомок турок.
— Ты сомневаешься, что я говорю на итальянском языке очень хорошо?
— Твой итальянский — великолепен, так же как и турецкий, арабский, генуэзский и французский. Будучи достаточно упитанным и белокожим, тебе стоит только переменить костюм, и ты с легкостью сойдешь за преуспевающего купца республики.
Хусаин посмеялся над моей лестью в его адрес, тщеславно поправил свой украшенный золотом камзол так, чтобы полы снова достигали его колен.
— Гарантирую, что ты любишь деньги больше, чем заповеди церкви. Ты и не думаешь о том, чтобы выпить вина, съесть свиную колбаску, когда крестишься или говоришь «О, Дева Мария», взывая к помощи. Но все же, когда тоска по дому охватывает тебя, я могу сразу различить в тебе мусульманина.
Хусаин задумчиво пригладил свои усы и бороду.
— Я не думал ни секунды, когда дядя Джакопо согласился отвезти тебя, семьдесят тюков ткани и четыре дюжины упакованных соломой ящиков со стеклом в Константинополь во время этого плавания. Я только обрадовался, думая о путешествии, — продолжал я.
— Мой друг, я благодарю тебя, — преувеличенная благодарность не была лишена ноток сарказма, но звучала вполне мягко. — Ты и твой дядя всегда проявляют к моим делам большое внимание. Я очень хочу присоединиться к вам в этом путешествии, надеясь на раннее открытие судоходного сезона, чтобы как можно быстрее исчезнуть из этой земли невежества.
— Мой дядя знает, что ты для нас не опасен, и я знаю, что ты безобиден.
— Сейчас это комплимент или нет?
— Мы знаем, что ты ведь торгуешь только готовой продукцией, а не техническими секретами, которые делают венецианское стекло чудом света.
— Ты имеешь в виду промышленные секреты, из-за которых людей лишали жизни в вашей безмятежной республике? — Хусаин осветил меня одной из своих лучезарных улыбок, блеснув своими золотыми зубами, и сказал, закрывая тему: — Очень хорошо, мой друг. Больше никаких арабских или турецких уроков во время путешествия.
— Спасибо, Хусаин.
— Но тогда ты должен прекратить называть меня Хусаином.
Я тотчас исправился.
— Энрико, — запнулся я, — ты Энрико.
— Ты еще слишком молод для таких дел, мой друг, — Хусаин улыбнулся, — читать мне лекции о пиратах и обмане. Но со временем у тебя получится. Меня зовут Энрико, если ты не против. Пожалуйста, называй меня Энрико Батисто, пока мы не доплывем до Константинополя. А тогда я смогу с легкостью называть тебя там «Абдула, сын Аллаха».
Неожиданно он прекратил разговор, как толстая крыса, перевалился через поручни и закричал:
— Эй ты, неуклюжий олух! Следи за тем, как несешь этот ящик со стеклом!
Проклятия и ругательства — это первое, что торговец учится говорить на любом языке, и мой друг сам познал это, совершенствуясь от «Сын ослицы!» до «Твоя мать — шлюха!» или «Чтоб ты сдох, богохульник!» Если бы кто-нибудь знал, что он мусульманин, весь город поднялся и осудил бы его. Но такое богохульство легко принималось христианами, тем более на палубе корабля. Так что я совершенно за него не боялся.
— А сейчас давай посмотрим, сможем ли мы приручить эту страстную водную синьорину? — сказал Хусаин, весело подмигнув мне, снова одаряя меня своим вниманием.
— Да, да, дядя Энрико, синьор, — засмеялся я.
Он потрепал меня по плечу, прежде чем отправиться по делам, и я тоже отправился по своим.
VI
Туман и дождь тем утром первый раз за эти дни представили Венецию именно такой, какой я помню ее всегда. Город словно вырастает из воды. Вытяжные трубы поднимаются в небо, словно городские флаги. Все вокруг чисто вымыто дождем. Площадь, виднеющаяся с залива, словно только что испеченный хлеб в руках булочника, поданный на стол во Дворце дожа или башне собора Святого Марка.
И все, что могут видеть окрест твои глаза, является творением этого святого. Жизнью, которую я всегда себе представлял в мечтах. Няни пересекают площадь, спеша по своим делам, проходят мимо виселицы, на которой парочка преступников была повешена еще рано утром. Акушерки суетятся вокруг семей бедняков. Нищие сидят рядом с покойным, потеряв всякую надежду собрать денег на его похороны. Купцы, направляющиеся к морю, как и мы, преобладали на этом пейзаже, загружая и разгружая свои товары в порту. Торговое судно с пряностями, имеющее огромный нос и новый, убыстряющий движение корпус, причалило достаточно близко к нашему кораблю. И мы могли чувствовать запах тмина, корицы и перца, доносившийся до нас.
Среди больших океанских судов встречались и скромненькие, но не менее важные местные кораблики. Простенькие баржи транспортировали урожай зимних овощей, источающих запах земли. Рыбацкие суда, полностью загруженные утренним уловом, далеко разносили запах свежих кальмаров.
Крики чаек перемежались с криками моряков. Каждый час с башен церквей раздавался звон колоколов, ознаменовывая то панихиду в одном приходе, то свадьбу в другом.
И возвышаясь над всей этой мешаниной человеческого и животного, жизни и смерти, земли и моря, слышалось шипение морских волн и скрип корпусов кораблей, как отражение воды и неба, окрашивающих все, с чем встречался твой взгляд. Все это множество ингредиентов, словно в тесте булочника, были смешаны в одно ежедневное единство. Запахи, виды и звуки, некоторые из них совершенно несносны, если рассматривать их по отдельности, но когда они являются частью целого, то кажется, что они просто замечательные, как только что испеченный хлеб с зарумяненной коричневой корочкой, погруженный в большую чашку январского охлажденного молока, который напоминает залив.
Продолжение романа «София — венецианская наложница». Мастерство американской писательницы Энн Чемберлен создает неповторимый восточный колорит. Новая встреча с главными героями порадует любителей любовно-исторического романа.
Двух дочерей родила в Венеции жена русского князя Казаринова, но восемнадцать лет пребывала в уверенности, что у нее лишь одна дочь – Александра. И вот юная красавица готовится к свадьбе с блестящим князем Андреем Извольским. Как назло, именно в это время ее сестра, некогда похищенная авантюристом Бертоломео Фессалоне, спасаясь от мести рокового красавца Лоренцо, заявилась в Россию, чтобы потребовать свое имя, свое состояние, свое счастье. Александра и Лючия похожи как две капли воды, и клубок, в который в одночасье сплелись их судьбы, не так-то просто распутать…
Монтана — край высоких скалистых гор, таящих в своих недрах золото. Сюда, в Монтану, на встречу с отцом, которого она не видела десять лет, везет Дру Салливан красавицу Тори, похитив ее со свадьбы на глазах у изумленного жениха. В пути их ждут опасные приключения, и, конечно, между ними вспыхнет любовь… Но обретут ли они счастье? Взаимоотношения Тори и Дру завязаны в столь сложный клубок, что читатель до самой последней страницы пребывает в напряжении. Этому в немалой степени способствует и то, что действие романа разворачивается на Диком Западе в 1865 г., и дело не обходится без перестрелок бандитов с ковбоями, похищений, убийств и раскрытия семейных тайн…
Молодая, изящная, хорошо образованная Шарли – хозяйка дорогого и чрезвычайно популярного лондонского борделя «Лунный дом». Однажды вечером она против собственных правил делает массаж обаятельному красавцу – полковнику в отставке Джордану Линдхерсту, седьмому графу Кальвертонскому. Непреодолимое влечение возникает между молодыми людьми буквально с первого взгляда. И с каждой встречей безудержная страсть разгорается все жарче. Граф не догадывается, сколь непредсказуемыми будут последствия того, что ему представлялось обычной интрижкой с недешевой кокоткой.
Клеона согласилась на этот план только ради своей лучшей подруги. Под видом Леони она должна навестить герцогиню Линкскую – бабушку Леони, которую она не видела с детства.Итак, за одну ночь красавица Клеона Ховард превратилась в богатую внучку герцогини и была представлена высшему обществу Лондона. Но как далеко может зайти весь этот фарс?Клеона не успела опомниться, как подпала под очарование дерзкого герцога Линкского – молодого повесы, который ночи напролет проводит за игорным столом. И это только начало истории, полной любви и тайн, которая вскоре затягивает Клеону в свою паутину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Халид надеялся, что когда он даст Саре свободу, она не решится покинуть его. Он думал, что выпущенная из клетки птичка вернется к своему хозяину. Он ошибался. Сара уедет, и ему некого в этом винить, кроме себя самого. Одна только мысль о разлуке с ней вызывала желание разнести в щепки всю мебель во дворце.
В мир любовных переживаний и всепоглощающих страстей погружают читателя романы Дорин Оуэнс Малек. Эти книги – истории любви, герои которых мужественно противостоят ударам судьбы и обретают счастье, преодолевая суровые жизненные невзгоды и испытания.Эми Райдер, ставшая пленницей благородного разбойника Малик-бея, попадает в удивительный мир Оттоманской империи конца XIX века с ее экзотическими дворцами, гаремами и невольничьими рынками. Вряд ли она могла предполагать, что ее похититель станет для нее единственным мужчиной, подарившим ей сказочную любовь и неземное блаженство.