Как в Греции, так и в России Филокалическое Возрождение зарождалось снизу, из народной религиозности, и первое время оставалось народным движением, чуждаясь вестернизованной культуры просвещенного слоя. Однако уже в своем истоке оно было явлением книжной культуры, имея своим исходным импульсом – живительное влияние раннеисихастских текстов, а своим ядром, главной своей работой – возвращение этих текстов православному сознанию своего времени. То был некий синтез исихастской аскезы и книжных, филологических трудов, и основные центры, где он осуществлялся, являли собой своеобразные «аскетико-филологические школы», по принятому в науке выражению. Важнейшими примерами таких школ были сообщества вокруг старца Паисия Величковского в конце 18 в. и в Оптиной Пустыни в середине 19 в. Поэтому с полным основанием развитие Филокалического Возрождения может рассматриваться как постепенное углубление связей исихазма с культурой и постепенное же возвращение, восстановление всей полномерной «икономии понимания» исихазма. Восстановление проходило нескоро и нелегко, поскольку взаимодействие со сферой культуры в ситуации социокультурного раскола было, разумеется, далеко от гармонии и взаимопонимания. Тем не менее, в наши дни оно, пожалуй, уже состоялось полностью – хотя эта полнота была достигнута лишь в недавнее время. Существенную роль сыграли в этом усилия не только самих подвижников, но также и богословов русской диаспоры, таких как еп. Василий (Кривошеин) и прот. Иоанн Мейендорф.
Восстановление синтеза почитания и понимания, как мы говорили, означает и возврат культуротворческих возможностей исихазма. Когда же исихазм вновь оказывается фактором культурного воздействия, устраняются причины и корни социокультурного раскола, и возникают предпосылки его преодоления. Наконец, в качестве следующего шага, исихазм, вновь ставший культурным фактором, может постепенно утверждаться и в качестве стержневого, культурообразующего фактора – что, в свою очередь, означает возвращение к Исихастскому культурному проекту.
Итак, мы видим, что современная ситуация исихастской традиции в России и православном мире вновь открывает принципиальную возможность осуществления культурной парадигмы, базирующейся на православно-исихастском образе человека. Приложить усилия к реализации этой возможности – одно из самых масштабных и глубоких заданий для православной мысли сегодня.
28 июня 2006 г.
