Социальное и политическое значение термина «optimates» у Цицерона - [2]

Непредубежденное и объективное изучение речей, теоретических произведений, а также эпистолярного наследия Цицерона показывает, что он нигде никогда не употреблял термин optimates в смысле политической партии или группировки. Основное, главное и, если можно так выразиться, терминологическое употребление слова opimates целиком укладывается в понятие ἄριστοι.

Но что значит ἄριστοι для Цицерона? Это — лучшие, избранные «аристократы духа». Подобное воззрение на оптиматов (ἄριστοι) последовательно развито в «De republica». «При определении различных форм правления, — говорит Цицерон, — управление государственными делами вручается или одному, или некоторым избранным (delectis quibusdam), или всей массе. Поэтому если оно в руках одного, то такого одного мы называем царем, а форму такого государства царской. Если же оно в руках избранных (delectos), то такое государство считается управляемым благоусмотрением оптиматов (arbitrio optimatium)» (De rep., I, 42). Для управления оптиматов характерно господство разума, интеллекта. Несколько ниже Цицерон говорит — «Но выступают оптиматы, утверждая, что [их строй] лучше, так как разум (consilium) проявится в большей мере, если у кормила правления стоит не один, а несколько, так же как чувство справедливости и верности… Итак, цари привлекают нас милостью, оптиматы — разумом, народ — свободой…» (De rep., I, 55).

Но кто же эти «избранные», эти «аристократы духа», какими качествами следует обладать и каким требованиям удовлетворять, чтобы попасть в их круг? Цицерон сам ставит этот вопрос: «Как же определяется этот наилучший? — По его образованности, мастерству, излюбленному занятию?» «qui enim iudicatur iste optimus — doctrina, artibus, studiis?» (De rep., I, 50) и сам на него дает ответ, подчеркивая, что принадлежность к оптиматам определяется отнюдь не принадлежностью к тому или иному сословию, но дарованиями, доблестью, изучением государственного устройства (Pro Sest., 136—138). Эта характерная постановка вопроса и не менее характерный ответ уже вплотную подводят нас к знаменитому определению оптиматов и популяров в речи «Pro Sestio».

Хотя эго определение широко известно, ему не придавалось до сих пор надлежащего значения. Наоборот, оно некоторыми исследователями — на наш взгляд без каких бы то ни было серьезных оснований — берется под сомнение. Так, например Страсбургер пишет: «Это — вторичное истолкование, ретроспективно освещающее смысл термина» («Das ist eine secundäre Neudeutung durch Zurückgreifen auf den Wortsinn»). Подобное заявление тем более непонятно, что никакого «первичного» значения интересующего нас термина, засвидетельствованного источниками, никто из исследователей, в том числе и сам Страсбургер, указать не может.

В речи «Pro Sestio» Цицерон, отвечая, как известно, на прямо поставленный ему вопрос обвинителя, к какому «роду людей» принадлежат оптиматы (quas esset nostra natio optimatium), дает следующее определение. Всегда, говорит он, в нашем государстве было два рода людей, которые стремились к государственной деятельности и к выдающейся роли в ней; одни из них хотели считаться и быть популярами, другие — оптиматами. Те, чьи действия и высказывания приятны толпе, — популяры, те же, чьи действия и намерения встречают одобрение каждого достойного человека (ut sua consilia optimo cuique probarent), — оптиматы (Pro Sest., 96).

И далее в литературе идет единственное по своему значению и обстоятельности определение: число оптиматов неизмеримо; это — руководители государственного совета (principes consili publici), это те, кто следует их образу действий (qui eorum sectam sequuntur), это люди из важнейших сословий, которым открыт доступ в курию, это жители муниципиев и сельское население, это дельцы, это также и вольноотпущенники. Короче говоря, — это все те, кто не наносит вреда, не бесчестен по натуре, не необуздан и обладает нерасстроенным состоянием (Pro Sest., 97).

Несколько ниже Цицерон определяет и ту цель, к которой стремятся оптиматы. Самое важное и наиболее желательное, пишет он, для всех здравомыслящих, честных и превосходных людей (omnibus sanis et bonis beatis) — это покой, сочетающийся с достоинством (cum dignitate otium. — Pro Sest., 98).

Таково принципиальное определение понятия optimates, даваемое Цицероном. Если относиться к этому определению непредубежденно, то его анализ позволяет, на наш взгляд, прийти к следующим вполне твердым выводам:

а) в понимании Цицерона оптиматы никоим образом не являются «партией» нобилитета, да и вообще не должны рассматриваться как какая–либо партия или политическая группировка;

б) оптиматы — понятие межсословное. Под optimates Цицерон подразумевает широкий социальный слой населения — от нобиля до отпущенника. Это — благонамеренные и зажиточные граждане, независимо от их принадлежности к тому или иному ordo.

Подобное воззрение, как уже указывалось выше, Цицерон отстаивает и в другом месте разбираемой речи (Pro Sest., 138) Что касается включения в число оптиматов и libertini, то это, очевидно, не «оговорка» и не демагогический прием оратора, но определенное убеждение Цицерона, поскольку в одном из писем к Аттику он называет вольноотпущенника Филотима «вполне и весьма (nimius) оптиматом» (Att., IX, 7, 6).