Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя - [7]
Обратим внимание, что эта проблема близка и понятна нашему, -думающему, - современнику второго десятилетия XXI века!
Далее писатель и публицист называет позитивные действия молодой Советской власти, изначально ориентированной на просвещение народа: «Большевистское правительство […] стоит на большей высоте [по сравнению с правительствами Великобритании и США, не уделяющего внимания изданию – С.Д.]. В умирающей с голоду России сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному Другому народу» [там же].
И мы помним, что это все продолжалось более 70-ти лет, и наша страна по праву была признана самой читающей в мире. Но продолжим воспоминания очевидца, высказывающего сожаления о том, что «эта созидательная работа носит отрывочный, наспех организованный характер. Какими путями всемирная литература дойдет до русского народа, я не представляю.
Книжные магазины закрыты, а торговля книгами запрещена, как и всякая торговля вообще. Вероятно, книги будут распределяться по школам и другим учреждениям» [там же].
Отметим, что в отечественной истории в разные ее периоды, – и не только в годы гражданской войны, – нужды высшего образования неизменно находились в числе приоритетов властей на одном из последних мест.
После гражданской войны, преодоления экономической разрухи, вся дальнейшая история советского высшего образования идеологически связана с двумя обстоятельствами факторами, на которые указывает Г.И. Ханин. С одной стороны – глубокое уважение, почтительное отношение к науке и образованию, признание их огромного значения для развития общества и экономики. С другой стороны, – стремление властных структур обеспечить политическую лояльность студенческого и преподавательского состава вузов [Ханин, 2008].
Трагизм положения интеллектуального слоя в годы разрухи усугубляется революционным террором (или так называемым «красным террором») по отношению к российской интеллигенции, важнейшей частью которой является научная и университетская интеллигенция.
Еще не раз в отечественной истории преподаватели и ученые будут жертвами репрессий и различных видов террора. Поэтому необходимо изначально разобраться в используемых в понятиях.
Вузовская и научная интеллигенция – объект террора
«Террор – бесполезная жестокость, осуществляемая людьми, которые сами боятся».
Ф. Энгельс (1820-1895 гг.)
Этимологически термин «террор» (лат. terror – страх, ужас) означает действия, направленные на устрашение политических противников, выражающимся в насилии (вплоть до уничтожения), и принуждение его вести себя определенным образом. «Террор» – это способ управления социумом посредством превентивного устрашения.
Подлинный террор (в смысле «запугивание») не равнозначен понятию «массовые репрессии», он подразумевает внушение тотального страха не только реальным противникам – борцам с режимом (которые и так знают о последствиях и готовы к ним), а целым социальным общностям. Изначально (до теракта 11 сентября 2011 г. в Нью-Йорке) террор мыслился как «репрессивный способ существования государства в условиях революции, как полная временная неразделенность политической и юридической власти, оправдываемая исключительными обстоятельствами».
Потребность в управлении посредством превентивного устрашения возникает тогда, когда ставится задача построения общества «тоталитарного» типа, ибо «тоталитаризм», по определению, лишен легитимной основы [Одесский, Фельдман, 1997]. Не будучи легитимным, «тоталитарный» лидер страшится в любой момент утратить свои полномочия их и поэтому готов предпринимать любые меры для удержания своей власти.
Приведенное утверждение применимо не только по отношению к правительству либо к первому руководителю страны, т.е. на макро-уровне. Оно «работает» и на микро-уровне. Тоталитарный руководитель университета, факультета, кафедры вуза, «дорвавшийся» до должности не на основе своих заслуг и поддержки коллектива, а исключительно под влиянием некоторых сторонних сил и обстоятельств, также боится потерять свою должность. И весьма велика вероятность, что такой начальник будет применять меры устрашения («психологический террор») по отношению к своим «инакомыслящим» подчиненным.
Но это уже отдельная, не столько историческая, сколько психологическая тема, и о ней речь в 3-й главе книги.
Специфика политики большевиков в 1917-1923 гг. состояла в установке, согласно которой люди подлежали уничтожению по самому факту принадлежности к определенным социальным слоям, кроме тех их представителей, кто «докажет делом» преданность советской власти.
Официальным началом Красного террора принято считать Декрет СНК от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре». Поводом к началу большевистского («красного» террора) стало покушение на В.И. Ленина еврейки Ф. Каплан и убийство эсером Л. Канегиссером ненавистного всем председателя Петроградского ЧК Моисея Урицкого, произошедших в один день – 30 августа 1918 г.
Определение понятия «красный террор» дает С.В. Волков в предисловии к своему сборнику «Красный террор глазами очевидцев». Под «красным террором» понимается широкомасштабная кампания репрессий большевиков, строившаяся по социальному признаку и направленная против тех сословий и социальных групп, которые они считали препятствием к достижению целей своей партии [Волков, 2009]. Люди, входящие в эти сословия или социальные группы заведомо (независимо от их вины) провозглашались классовыми врагами и обвинялись в контрреволюционной деятельности.
Книга, которая лежит перед вами, познакомит с историей гипноза, тайнами сознания и подсознания, видами внушения, методикой погружения в гипноз, углубления гипнотического состояния и выхода из транса.
Книга является первым в России историческим очерком трансперсонального проекта в российской культуре. Авторы книги, доктор психологических наук, профессор Владимир Козлов и кандидат философских наук Владимир Майков, проанализировали эволюцию трансперсональной идеи в контексте истории психологии, философии, антропологии и духовных традиций.Во втором томе исследуется русская трансперсональная традиция и выявляются общие характерные особенности трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих российских мыслителей.
Осознаваемое сновидение есть сновидение, в котором спящий во время сна осознает, что видит сон. В таком сновидении спящий, достигая полной ясности сознания, с абсолютной уверенностью понимает, что все зримое и ощущаемое — сон, и эта необычная убежденность дает такой уровень свободы и личной силы, который недостижим в обычном сне. Эта книга уже является классическим произведением в области изучения сновидений и, наверное, еще долго будет оставаться одним из главных руководств для тех, кто следует по пути самопознания.
Жизнь – это наша марафонская дистанция. Если терять силы на стрессах и неприятностях, то едва ли мы доживем до достойного финиша. Успешный человек отличается от неуспешного не тем, что не падает, а тем, что умеет подниматься. Мудрый от обывателя отличается не тем, что не реагирует на стрессы и неприятности, а тем, что эта реакция скорее философская, чем злобная или страдальческая. Страхи, трудные люди, обиды, неуверенность, потери были и будут всегда. Вопрос только в том, управляют они нами или мы учимся управлять ими.Эта книга о том, как приобрести эти бесценные навыки.
Название этой книги говорит само за себя — «Как стать успешной стервой, которой все завидуют». Замечали ли вы, что «серую мышку» никто никогда стервой не назовет? А если женщина, наоборот, активно борется за «место под солнцем» и за свой «кусочек счастья» — пожалуйста, готов ярлык: стерва. Может быть, это слово имеет позитивный смысл?Автор полагает, что это безусловно так. Ведь основные черты характера стервы — самостоятельность, прагматичность, высокая адаптивность и беспощадность к себе. Стерва принимает важные решения сама, не перекладывая ответственность на чужие плечи.
Тебе не позволяли хотеть самому? Ты все время жил чужой волей, и поэтому ты сейчас уже не хочешь ничего? Ты разучился хотеть? Боишься выбирать и тебе уже проще жить, как все, и тихо все это ненавидеть?.. Но есть другое предложение: начинать жить снова, потому что сегодня – это не жизнь, а жить все равно хочется, и жизнь стоит того, чтобы ее прожить полной грудью, со всей скоростью! Начинается такая жизнь непросто. Она начинается с детства, а детство – с игры в «Хочу» и «Не хочу». И протестов против того, что «Надо».Эта книга о том, как научиться видеть завтра и сделать свою жизнь радостной!