Социальная справедливость и город - [26]
В этом обсуждении мы в основном сосредоточимся на распределительных эффектах деятельности, организованной в определенной пространственной форме, и перераспределительных эффектах изменений этой пространственной формы. Изменение в месторасположении ведет к перераспределению в основном через сопутствующие внешние эффекты. Решения о размещении могут приниматься отдельными домохозяйствами, предпринимателями, организациями, общественными объединениями и т. п. Большинство принимающих решения агентов (за исключением, по крайней мере в теории, последних) следуют своей выгоде и не принимают во внимание (если они не обязаны делать этого по закону) влияние своих решений на сторонних участников. Реальный доход любого отдельного человека в городской системе, таким образом, рискует измениться в результате решений, принятых другими. Поскольку эти решения редко когда принимают в расчет его благосостояние, он обычно ничего или почти ничего не может сделать в этой ситуации, за исключением 1) изменения своего собственного местоположения (что повлечет расходы), чтобы сохранить или увеличить свой реальный доход, или 2) объединения с другими и оказания группового или коллективного давления с целью предотвратить принятие решений о размещении, которые уменьшат его реальный доход, и лоббирования тех решений, которые этот доход увеличат. То, каким образом изменяется пространственная форма городской системы, следовательно, будет частично производной от способа, которым группы формируются, договариваются друг с другом и предпринимают коллективные действия относительно распределения различных полей внешних эффектов, воздействующих на их реальный доход. Именно в этом смысле политические процессы в городской системе могут рассматриваться как способ распределения внешних выгод и внешних издержек. Таким образом, одна влиятельная группа может получить преимущества в реальном доходе над другой. При нынешних реалиях политической власти богатые группы, возможно, будут становиться все богаче, а бедные будут все больше депривироваться. Представляется, что происходящий сейчас процесс перераспределения реального дохода в городской системе должен рассматриваться как «предсказуемый результат политического процесса» (Buchanan, 1968b, 185). Любая попытка понять механизмы, порождающие неравенство в доходах, должна, следовательно, включать понимание политического процесса, происходящего в городе. Это настолько важный вопрос, что я посвящу ему отдельный параграф.
Политический процесс и перераспределение реального дохода
Весьма непросто найти адекватную интерпретативную рамку, позволяющую охватить все сложности политического процесса в том, как он проявляет себя в городской системе. Все, что я попробую показать в этом параграфе, — это достаточно очевидную связь между перераспределением реального дохода и политическими решениями. Однако я попытаюсь проинтерпретировать большую часть политической активности города как процесс борьбы за «скрытые механизмы» перераспределения и постоянных переговоров по поводу их использования и контроля над ними (Wood, 1968). Я также обращу внимание на определенные аспекты этого переговорного процесса и таким образом обеспечу некоторую теоретическую основу для утверждения, что перераспределение реального дохода через эти скрытые механизмы естественным образом ведет к выгоде для богатых и потерям для бедных.
Рассмотрим простой пример, в котором два сообщества (каждое из которых представляет собой гомогенную группу) располагаются достаточно близко друг от друга, чтобы действия одного сообщества порождали внешние выгоды и издержки для другого сообщества. Такая взаимозависимость сообществ порождает серьезные теоретические проблемы: она, например, разрушает условия, необходимые для достижения оптимальности по Парето на жилищном рынке. Как эти два сообщества могут разрешить конфликт, вызванный, например, такой ситуацией? Если сообщество А вкладывает значительные средства в благоустройство, отчего сообщество Б также получает выгоду, можно ли позволить сообществу Б быть «безбилетником» или сообщество Б также должно вносить вклад, и если да, то какой? Далее, если сообщество А предпринимает действия, которые ухудшают положение Б, как Б будет вести переговоры с А и сколько А должен заплатить Б в качестве компенсации? Эта проблема может быть сформулирована как игра для двух игроков с нулевой суммой. Тогда будет возможно (при определенных условиях) обозначить рациональное или «оптимальное» решение. Дэвис и Уинстон (Davis and Whinston, 1962), например, используют этот подход для распределения издержек и выгод между двумя фирмами, чья деятельность оказывается взаимозависимой благодаря существованию внешних эффектов. Определение оптимального решения зависит от того, как структурируется игра, и от поведенческих характеристик участников. Результат будет, таким образом, зависеть от объема информации, доступной участникам, их желания кооперироваться, их пессимизма или оптимизма и т. д. Айзард и др. (Isard et al., 1969, главы 6 и 7) подробно рассмотрели эти варианты игры с нулевой суммой для двоих. Они также показали, как конфликт между сообществами по поводу внешних эффектов может быть разрешен с помощью расширения теории игр до того, что они назвали
Термин «постмодерн» – один из самых сложных и противоречивых в социальной и гуманитарной науках. На протяжении нескольких десятилетий разные мыслители и ученые предлагали собственное толкование этого понятия. Самый известный на сегодняшний день социальный географ Дэвид Харви – один из них. В своей главной книге Харви объясняет, какой смысл подразумевает термин «постмодерн» как состояние актуальной культуры, и показывает, что за ощутимыми и динамичными переменами в культурной жизни стоит логика капитала.
Неолиберализм – теория, согласно которой рыночный обмен является основой системы этических норм, достаточной для регулирования всех человеческих действий,стал доминировать в мыслях и делах жителей большинства государств земного шара примерно с 1970-х. Распространение новой теории шло параллельно с пересмотром взглядов на права государства, когда проводилась приватизация, изменялась финансовая система, более серьезное значение стали придавать рыночным процессам. Государственное вмешательство в экономику было сведено к минимуму, но одновременно и обязательства государства, связанные с социальными гарантиями гражданам, сильно уменьшились.
Книга, предлагаемая вниманию читателя, – это увлекательное историко-этнографическое путешествие в Йемен, в его прошлое и настоящее. Человеку, интересующемуся историей Арабского Востока, она расскажет о землях автохтонов Аравии, о «колыбели» арабов и арабской цивилизации, о временах величия Древнего Йемена, «Аравии Счастливой», и о днях сегодняшних. Познакомившись с богатой историей Йемена, с жизнью и бытом йеменцев, их сказаниями, легендами и преданиями, обычаями, традициями и нравами, читатель заново откроет для себя эту красивую и гостеприимную страну, одну из древнейших на нашей планете, к сожалению, терзаемую сегодня войнами и пожарищами.
В коллективном труде рассматриваются процессы маргинализации ряда социальных, этнических и конфессиональных групп советского социума в контексте трансформации советской внутренней политики в 1930–1950-е годы. В очерках отражены основные аспекты, характеризующие механизмы формирования и эволюции таких «теневых» элементов социальной структуры, как тылоополченцы, спецпереселенцы, этнодепортанты, конфессиональные маргиналы, лица, подвергшиеся госпроверке («фильтранты»), частные предприниматели. Представлены основы жизнедеятельности названных групп (социальные статусы, облик, адаптационные практики).
Весь опыт человечества в историческом развитии на всех континентах говорит о том, что лучшая основа мира — терпимость, дружелюбие и взаимопонимание. Меритократия, как власть достойных, приходящих из всех социальных слоев населения, гарантирует не виртуальную, а реальную экономику, реальное, а не сюрреалистическое бытие. Книга «Меритократия» — для тех, у кого имеется глубокое сознание своей роли в нашем обществе и кто умеет проектировать целенаправленно свои мысли дальше нашего непосредственного окружения на будущее.
Бестселлер Нью-Йорк Таймс на русском языке! Очень личное и красноречивое эссе, в котором вы найдете инклюзивное определение феминизма, которое пытается разрушить все стереотипы, связанные с этим понятием. С помощью анекдотов и историй из жизни Адичи пытается донести, что просто сосредоточиться на общих правах человека недостаточно, важно акцентировать внимание на феминизме и доносить его принципы до каждого человека в этом мире. Приводя примеры из разных культур, автор откровенно заявляет, что положение женщин в истории всегда было неустойчивым и что отголоски этих стереотипов до сих пор портят жизнь многим молодым девушкам, поэтому нужно перестать отрицать проблему и начать действовать – всем вместе! Легкий юмористический тон повествования поможет вам без труда вникнуть в исследование и сделать свои выводы.
Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация».
Телетайпы выстукивают тревожно: «Вашингтон: «военная истерия», «политика силы»» «рекордная инфляция», «миллионы безработных», «кризис доверия», «расовые беспорядки», «коррупция»… В капиталистической Америке всегда беспокойно, но что происходит там сейчас? Почему кризис империалистической системы так стремительно затягивает США в свой водоворот? Нарастание этого кризиса неотделимо от антигуманизма строя, лишенного будущего. Дискриминация личности проявляется во всех областях жизни американского общества.
Эта книга стала бестселлером сразу же после своего выхода в конце 1990-х. Шарон Зукин рассматривает различные аспекты «городских культур» (не случайно именно во множественном числе) через призму самых неожиданных и на первый взгляд мало сопоставимых феноменов. Автор детально разбирает явление Диснейленда, создающего превратное впечатление о нормах городской жизни, анализирует деятельность корпораций развития городских территорий, активно приватизирующих общественные земли и блага, описывает музеи современного искусства, выступающие в роли могущественнейших девелоперов, погружает читателя в экзотический мир этнических ресторанов, создающих колорит города, но лишенных доступа к результатам капитализации собственной экзотичности, разъясняет, в чем не только прелесть, но и польза блошиных рынков.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.