Социальная мифология, мыслительный дискурс и русская культура - [2]

Существуют, однако, и общее в идеологиях. Они обладают одинаковыми и сходными признаками, одними и теми же или похожими свойствами. Вот это-то общее мы и будем обозначать термином «идеологема-свойство». Идеологемы в этом смысле — это различные аспекты превращенно-ложной природы идеологии (напомню, что именно в этом значении мы условились пользоваться термином «идеология»). Идеологемы-свойства можно обнаружить в любых идеологиях, они присутствуют в конкретных идеологических клише, хотя их проявления — точнее сила и содержательный характер этого проявления — варьируют от идеологии к идеологии. Наша задача заключается в том, чтобы, выявив систему «идеологем-свойств», показать, как они реализуются в идеологических клише, которые используются тогда, когда рисуется мнимая картина того или иного развития, отраженная в работах обществоведов, работающих в условиях авторитаризма либо тоталитаризма.

2. Парето и Парсонс

В зарубежной философско-социологической литературе имеются многообразные концепции, претендующие на характеристику феномена идеологии в интересующем нас смысле. Мы ограничимся двумя подходами — Вильфредо Парето и Толкотта Парсонса.

Согласно Парето, идеологиями являются любые сколько-нибудь широкие представления людей о мире и своем месте в нем. Ибо идеология, какой бы она ни была, служит оправданию социального поведения человека и человеческих групп, социальных коллективов. Оправдание это осуществляется путем придания этому поведению внешней логичности, то есть рациональности, и эта логичность маскирует подлинные, часто корыстные, мотивы действий людей, причем сам феномен маскировки может носить неосознаваемый личностью характер. В основе идеологий как систем ложных представлений лежат так называемые дериваты (derivazioni) — скрытые мотивы, которые являются производными от того, что Парето называл «остатками» (residue). Последние представляют собой то константное в человеческой психике, что обнаруживается в ней, если ее очистить от всего рационального. Отсюда следует важный вывод: дериваты не следует оценивать в терминах истинностно-ложностной оппозиции, поскольку они укоренены в иррациональных глубинах человеческой психики. Бытие одних и тех же дериватов в данном сообществе индивидов и конституирует определенного типа идеологию, однако само это бытие является результатом деятельности активных носителей дериватов; распространение той или иной идеологии в данной социально-психологической среде оказывается, таким образом, результатом внедрения в психику людей некоей системы иррациональных мотивов со стороны заинтересованных лиц, составляющих элиту данной, связанной с идеологией, социальной структуры.

Концепция Парето весьма пессимистична, так как в ней по сути дела отождествляются оба выделенных нами взгляда на идеологию, и места для иллюзорной идеологии не остается. Менее пессимистична — и более реалистична — концепция Парсонса. Американский философ и социолог трактует идеологию как комплекс идей, убеждений, верований, установок и ценностей, тем или иным путем возникший в пределах некоторой социальной общности и служащий оправданию мотивов и целей ее членов, их социального поведения. Идеология выступает как средство социальной адаптации ее носителей, позволяющее снимать социально-психологическое напряжение и противопоставлять свои поведенческие акты действиям чуждых общностей; идеология «устроена» так, что подводит под это противопоставление мотивов осуждения деятельности членов иных коллективов. Идеология, согласно Парсонсу, есть система верований (belives), разделяемых членами некоторого коллектива (society), система идей, которые направлены на «ценностную интеграцию» данного коллектива. Подобно Парето, «идеология» в смысле Парсонса выводится за рамки противопоставления «истинное — ложное»; но в отличие от итальянского мыслителя, у Парсонса она не попадает под характеристику психики в терминах дискурсивного (разумного, логичного) и внедискурсивно-глубинного. Как нормативное образование, она просто лежит в ином плане.

В этих — и подобных им — характеристиках «идеологии» отмечаются и другие особенности комплексов идеологических представлений, как то: фундаментальная роль в них специфических языковых и символических форм (ср. известный анализ, произведенный Э. Кассирером); терпимость к логическим противоречиям; независимость (разумеется относительная, в той или иной мере) идеологем-клише, включая одобряемые идеологией цели деятельности и пути их достижения, от познавательных реалий; жесткость (ригидность) ценностных установок; преобладание волевых компонент над рациональными в поведении носителей идеологии, и т. п.

Сразу же отметим и еще одно примечательное обстоятельство: родство идеологии (в рассматриваемом нами смысле) с мифологией. Речь идет не только о сходстве «идеологии» с так называемой социальной мифологией, определяемой как «особый тип духовной деятельности по созданию и распространению политических мифов», связываемый с идеологической практикой XIX–XX столетий[5] — в этом ее понимании она фактически совпадает с интересующим нас феноменом идеологии — но и о мифологиях, возникших на заре человеческой истории. Чтобы в этом убедиться, достаточно привести следующую характеристику мифологии последнего рода: «неспособность провести различие между естественным и сверхъестественным, безразличие к противоречию, слабое развитие абстрактных понятий, чувственно-конкретный характер, метафоричность, эмоциональность — эти и другие особенности первобытного мышления превращают мифологию в очень своеобразную символическую (знаковую) систему, в терминах которой воспринимался и описывался внешний мир».