Социальная философия - [14]

Осуществляя материальную производственную деятельность, человек не может не выстраивать соответствующим образом свои отношения друг с другом по поводу этой деятельности, производственные отношения. Но поскольку производственные отношения нельзя развивать и поддерживать в отрыве от всех других общественных отношений, то можно говорить о такой относительно самостоятельной форме практики, как социальная практика. В ходе социальной практики человек развивает себя опять-таки не как Робинзон на необитаемом острове, а в составе определенной социальной группы.

Одной из древнейших форм общественной практики является художественная практика — чувственно-предметная деятельность по созданию художественных образов. Какова по своему существу эта практика? Духовна она или материальна? Облегченного ответа по типу «да» или «нет» здесь быть не может, впрочем, как и в отношении общественной практики вообще. Коль скоро практика в любой ее форме является сознательной, целеполагающей, осуществляющейся по «идеальному образу», она уже не может быть абсолютно материальной, включает в себя определенный духовный компонент. Тем более это относится к практике художественной. Будучи духовной по своему началу, по природе потребности, которую она призвана удовлетворять (потребность в прекрасном), по затрате интеллектуальных сил, художественная практика в то же время содержит и материальный компонент. Художественный труд выступает как игра физических и интеллектуальных сил человека, а само произведение искусства воплощается в материально-фиксированной предметности (в мраморе, в холсте и т. д.).

Страсть к прекрасному, способность воспринимать, а тем более творить его не унаследованы человеком от своих биологических предков. Общественная практика родила в человеке эти потребности и способности, она же подняла человека в его художнической ипостаси до сказочных высот.

Есть еще одна форма общественной практики — научная практика, возникшая позднее других, но успевшая сделать для развития человека и человечества, пожалуй, не меньше их. В особенности мы убеждаемся в этом сегодня, в эпоху бурного превращения науки в непосредственную производительную силу общества (этот вопрос будет рассмотрен в главе «Наука»). Под научной практикой имеется в виду не вся научная деятельность: наука в целом представляет собой отрасль духовного производства, ее фундаментальные отрасли «производят» абстракции, которые чрезвычайно важны сами по себе, но выходят на практику не непосредственно, а через соответствующие прикладные науки. Но наука для проверки полученных знаний прибегает к особому виду практики — к научному, в том числе к научно-производственному эксперименту. Таким образом, научная деятельность гораздо шире научной практики, так же как деятельность вообще шире практики вообще. И человека развивает не только научно-экспериментальная практика и даже не только участие в любой сфере научной деятельности, но и активное присвоение и усвоение научных знаний. Меняется его быт, образ жизни, содержание общественного сознания.

Разумеется, результирующее воздействие на человека оказывает не только его участие в различных видах практики. Преобразуя объекты природного и социального мира, люди одновременно преобразуют и себя.

2. Биологическое и социальное в человеке

Случайность или закономерный итог развития вселенной?

«Много есть чудес на свете, человек — их всех чудесней», — поет хор в трагедии Софокла «Антигона», поставленной на афинской сцене почти две с половиной тысячи лет тому назад. Вдумаемся, о чем идет речь. Воспеваются два объекта — человек и космический мир («свет») вокруг него, уже известны некоторые «чудесные» свойства каждого из них, более того, свойства эти уже подвергаются сравнению. Подобное сопряжение человека и космоса составляло специфику греческой философии, завещанную ею европейской культуре в целом.

Что лежит в основе этого мира? Из чего произошло все, обнаруживаемое в нем? Как отношусь к нему я, человек, и как он относится ко мне? — эти вопросы люди вообще и философы в особенности задают себе v по сей день. И не вина философии, что она — в силу сложности поставленных проблем — до сих пор не дала на них исчерпывающего ответа. Вот и сегодня нас продолжает волновать вопрос: как и почему возник биологический вид Homo sapiens? Закон или случай управляли его появлением?

На первый взгляд кажется естественным ответ, согласно которому только закон ответствен за возникновение человечества и развитие антропогеосферы. В русле такого ответа обнаруживаются серьезные и важные концепции как в естествознании, так и в философии. Так, полагая жизнь космическим явлением, академик В. И. Вернадский подчеркивал, что жизнь является не случайным явлением в мировой эволюции, но тесно с ним связанным следствием[11]. Примерно в этом же духе выдержана и концепция П. Тейяра де Шардена, согласно которой эволюция в неорганической, а вслед за тем и в органической природе обнаруживает своеобразный закон рекуррентности: мир движется в сторону усложнения, а усложнение это сопровождается появлением и все большей значимостью психического, сознательного