Социализм как явление мировой истории - [20]
(33, с. 25).
В защиту мюнстерского восстания выступил и Лильборн — один из самых популярных вождей крайнего течения в пуританской армии (в памфлете «Основные законы свободы»).
В написанном тогда памфлете «Ерисиография»' среди учений английских анабаптистов приводится:
«что христианин не может с чистой совестью владеть чем-либо в качестве своей частной собственности, но все, чем он владеет, должен сделать общим»
(31, с. 99).
В середине XVII в. в Англии распространилась секта «Рентеров», учение которой поразительно близко взглядам «Братьев свободного духа». Они считали, что все сущее божественно и лишь человек вносит в мир разделение на Добро и Зло. Мистически это преломлялось как тождество: Дьявол есть Бог.
«Дьявол есть Бог, ад есть небо, грех — святость, проклятие — спасение»
(132, с. 77).
Это приводило к отрицанию морали и демонстративному, принципиальному аморализму. Так, Кларксон рассказывает, что когда он был рентером, он стремился «каждым движением своего сердца» к краже, обману, злу и насилию и к совершению любых преступлений (за исключением убийств) — ибо верил, что Бог создал лишь добро, и воровство или обман не существуют, но придуманы людьми (132,с.78).
В социальной области рентеры отрицали собственность и брак. В памфлете «Последняя проповедь рентеров» говорится:
«Они учили, что совершенно противно целям создателя, чтобы что-либо принадлежало одному мужчине или женщине, но — что должна быть общность во всем».
«Они говорят, что лишь как последствие грехопадения установился обычай, чтобы один мужчина был связан с одной женщиной; но, как они говорят, они освобождены от первородного греха и поэтому свободны соединяться, как им заблагорассудится»
(32, с. 90).
Э. Хайд в памфлете «Чудо» приписывает им такой взгляд:
«Что все женщины в мире — жены каждого мужчины и все мужчины в мире — мужья каждой женщины; поэтому каждый мужчина может соединяться с каждой женщиной и каждая женщина — с каждым мужчиной, ибо все они друг для друга супруги»
(32, с. 90).
Их обвиняли в совершении ритуалов, включая пародию причастия и беспорядочное соединение полов, как в «барилотто» и «парадизах» «братьев свободного духа».
Против рентеров был направлен парламентский акт, осуждающий тех, кто проповедует,
«что наиболее совершенны или любезны Богу те мужчины и женщины, которые совершают наибольшие грехи с наименьшим раскаянием»
(32, с. 103).
В 1650-х годах массы рентеров присоединились к квакерам, так что в это время между обоими течениями трудно провести четкую границу. Религиозный подъем среди многочисленных анабаптистских течений подогревался в тот момент еще и негодованием по поводу внешней политики Кромвеля: заключения мира в Нидерландах разрушало надежду на распространение власти «святых» на всю Европу.
Проповедник из квакеров, Джеме Нейлор, имел одно время громадный успех, даже среди приближенных Кромвеля. Распространился слух, что он второй Христос. «Отныне твое имя не Джеме, а Иисус», — писали ему. Когда был назначен его въезд в Бристоль, начались такие волнения, что современники считали вероятным превращение Бристоля в «Новый Иерусалим» — второй Мюнстер. Нейлор въехал в город верхом, за ним следовали тысячные толпы. Но он столкнулся с солдатами Кромвеля, которые к этому времени прошли всю гражданскую войну. Толпу разогнали, а Нейлора схватили и посадили в тюрьму. Его дело несколько месяцев обсуждал парламент. По-видимому, оно имело политический характер. Возможно, опасались восстания анабаптистов. Сначала Нейлора хотели казнить, но начались волнения, было подано много петиций с просьбой о помиловании. Кровель высказался за смягчение приговора. Нейлора били кнутом и заклеймили. Толпа приверженцев окружила эшафот, они целовали Нейлору ноги, руки и волосы (33, с. 264–274 и 34, с. 256–263)
Интересно, что имя рентеров возрождается еще раз полтора столетия спустя: так в 1820-х годах называлась одна из групп методистов. Именно из их проповедников вышли первые организаторы английских тредьюнионов, приобретшие в секте навыки народных ораторов (31, с. 167).
Ярко выраженный социалистический характер имело движение, участники которого получили название «диггеров»
(копателей). Внешне оно проявилось в том, что небольшие группы людей стали, начиная с 1649 г., захватывать общинные земли для совместной их обработки. Однако эта попытка организации коммун была лишь демонстрацией, лишенной практических последствий, а реально значительной была литературная деятельность диггеров.
Наиболее крупной фигурой среди них был Джерард Уинстенли. В нескольких памфлетах Уинстенли проповедует свою основную идею: незаконность частной собственности на землю. Он сообщает, что имел видение, «глас и откровение», и что его проповедь — это изложение того, что было ему открыто.
«И пока мы или кто-либо другой будем сохранять частную собственность, мы тем самым соглашаемся держать творение в том рабстве, под которым оно стонет, препятствуем делу восстановления и грешим против света, который дан нам, и утрачиваем наш мир из страха перед плотским человеком. А что эта частная собственность есть проклятие, ясно из того, что те, кто покупает и продает землю и является лэндлордами, получили ее либо путем угнетения, либо убийства, либо воровства; и все лэндлорды живут нарушением седьмой и восьмой заповедей: „не убий“ и „не укради“». («Знамя, поднятое истинными левеллерами, или строй общности, открытый и предлагаемый сынам человеческим»,
Книга посвящена вопросу, о котором трудно сейчас не задуматься: можно ли найти какую-то логику в цепи драматических переворотов, потрясших нашу страну за прошедший век? Если надеяться на то, что русский народ выживет, то он должен осмыслить эти события как некоторый опыт, и это осмысление должно помочь в выборе дальнейшего пути.
Так называемый еврейский вопрос, которому уже не одно тысячелетие, дожил и до наших дней. Хотя попытки разрешить его предпринимались в разные эпохи в самых разных странах. Делаются они и теперь. Выдающийся мыслитель нашего времени Игорь Ростиславович Шафаревич, исследовав еврейский вопрос, пришёл к выводу, что он всегда возникал, когда дело касалось захвата власти. Так было в Египте и Персии, в Риме и древней Хазарии, а в не столь отдалённом прошлом и в России.
«Русофобия», выдающегося мыслителя нашего времени И. Р. Шафаревича, вышла более двадцати лет назад. Она была вызвана потоком публикаций, враждебных России. С тех пор ситуация усугубилась. Сейчас русофобия поощряется на государственном уровне. Иначе как понять политику правительства страны, направленную на деградацию и вырождение русской нации.«Русофобия», пожалуй, самая еврейская книга Шафаревича, вообще очень еврейского мыслителя. «Русофобия» — это вывернутое наизнанку и применённое к русским традиционное сионистское сочинение о вечности антисемитизма и коварных гоях, только Шафаревич заменил антисемитизм — русофобией.Исраэль Шамир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые статья опубликована в журнале «Вестник РХД», Париж, 1978, № 125.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Главный герой теряет близкого человека, но продолжает существовать с помощью образов, и воспоминаниях о ней. Балансируя на острие ножа между мечтами и реальностью, его спасает молодая девушка Элис. С ней он раскрывает свои лучшие стороны, но какой ценой? Порой стоит посмотреть на все с другого угла, и этот человек может оказаться вовсе не тем, кем для вас является.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Антология современной анархистской теории, в которую вошли тексты, отражающие её ключевые позиции с точки зрения американского постлевого анархиста Боба Блэка. Состоит из 11 разделов, а также общего введения и заключения. Составлена специально для издательства «Гилея». Среди авторов: Джордж Вудкок, Джон Зерзан, Мюррей Букчин, Фреди Перлман, Пьер Кластр, Персиваль и Пол Гудманы, Мишель Онфре, сам Боб Блэк, коллективы CrimethInc., Fifth Estate, Green Anarchy и мн. др. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.