Сочинения в трех томах. Том 3 - [3]

Тоскливое огорчение точило усталое, наполненное состраданием сердце мудрого капуцина. Над его койкой висела олеография Святого Франциска. Покорный лев лизал тонкую длань пустынника из Ассиз. Способна ли укротить зверя любовь?

Взяв каталожный файл, Висенте приступил к разысканиям; Просмотрев великое множество пентаклей и прочих графем чародейства, он довольно скоро определил принадлежность демонического клейма. Аrаtron — значилось латинское написание имени духа. Под его покровительством находились алхимия, магия и физика. Требовалось определить чин и место в иерархии императора Люцифера.

«Nomen illi mors»[7], — потусторонним эхом отдалось в ноющем левом виске.

По законам гематрии сложение численных значений литер давало 87, но 8 + 7 = 15, а 1 + 5 = 6. Так и есть, выходила шестерка — непременная составляющая Числа Зверя.

Согласно чернокнижнику Псевдо-Дионисию, ангельская табель о рангах, подобно девятке языческих богов Египта, составляла триаду триад. К первой градации принадлежали серафимы, херувимы, престолы; затем следовали господства, начальства и власти; последняя, низшая триада объединяла достоинства, архангелов и ангелов. Легион, что был низвергнут с небес, и в аду остался при своих чинах. Люцифер-светоносец, олицетворявший гордыню, причислялся к серафимам, как и следующие за ним Вельзевул и Левиафан — предводитель еретиков. Четвертый серафим, Сан Мигель, сохранив верность Богу, обрушил на них свой карающий меч. Да будет имя его защитой. Высшим чином отмечен и Асмодей, с которым сразился Иоанн Креститель. Совершенно очевидно, что какой-то там Аратрон никак не мог принадлежать к коронованным иерархам. Не нашлось ему места ни среди херувимов, чьим князем считался Белберит, ни в свите принца престолов Астарота, смущавшего покой святого Бартоломео. Пропустив первого престола Веррика, а также Грессила с Соннелионом, строивших козни святым Бернардо и Стефано, скрупулезный инок перешел к Верриеру и прочим властям, а далее и к силам, что находились под началом Карнивеана, с которым схватился Иоанн Евангелист. Но ни здесь, ни в низших когортах не встретил искомого. В ангелы — а ангел по-гречески вестник — сей дух явно не вышел. Даже в скрытые в другом, как Инварт, телесном облике.

Если его не окажется и среди стражей дней и часов, ибо время как элемент мироздания также имеет своих покровителей, то дальнейшие поиски придется оставить. Недаром Святой Макирус Александрийский полагал, что духам число — легион. Альфонс де Спина называет умопомрачительные цифры: 133 306 668, другие авторитеты — малость поменьше: 79 князей и 7 405 926.

Недели и недели ушли на бесплодные поиски. Висенте переворошил множество рукописных трудов и первопечатных изданий. Посредством графологической экспертизы ему удалось установить, что глоссы на полях «Книги Сияния» могли быть написаны братом Лоренцо из Ареццо. Монах скончался в 1611 году, в день Всех святых, при загадочных обстоятельствах: тело его обнаружили в крипте Санта Марии дель Бланка, в Толедо.

Список книг, которыми он мог пользоваться, ограничивался, таким образом, началом семнадцатого века. Труды демонологов на столе Висенте выросли в ступенчатую пирамиду, на манер гробницы фараона Джосера. Он поразился нечаянному сходству книжных стопок с нагромождением языческих мастаб. И если бы с пользой! Но ни Петер Бинсфельд, ни Никола Реми, ни Мартин Антуан дель Рио, ни даже Анри Буже и иже с ними ничем не помогли в раскрытии тайны. Хорошо еще, что «Compendium Maleficarum» Франческо-Марии Гуаццо, «De Natura Demonum» Джовани Лоренцо Ананьи и, вдобавок к ним, «Magiologia» Барталамеуса Анхорна и «Demonologia»[8] короля Джеймса Первого, оттиснутая в 1597 году в Эдинбурге, позволили определить основное направление поисков. Имя покровителя наук хоть и не было упомянуто, но стало ясно, что он имеет определенное отношение к духам планет.

Любопытство Висенте еще более возросло. Обличений в адрес заклинателей звезд в «Библии» было предостаточно. Именем Люцифера античные авторы называли Юпитер и, прежде всего, Венеру. Именно ей, рогатой богине Астарте-Иштар, поклонялись в земле Ханаанской. Даже премудрый царь Соломон бывал замечен в подобном грехе. Про Ахава и блудницу Иезавель говорить не приходится. Они не только кадили Ваалу и Астарте, но и приносили им в жертву людей. Хранитель библиотеки не мог не знать, что этот самый библейский Ваал — не кто иной, как Бел, он же Мардук, а следовательно, Зевс-Юпитер.

Демонический круг сомкнулся с астрологическим.

Дальнейшее развитие темы сулило новые открытия. Висенте настораживали совпадения, подобные симпатическим соответствиям, которыми зиждется волшебство.

Возможно, смерть брата Лоренцо в Толедо и была случайна. Но как пройти мимо того, что именно там, в старой королевской столице, диабло[9] был признан, как факт?

Впервые слово «диаболос» было употреблено александрийскими богословами в греческом переводе «Ветхого завета» еще в третьем веке до н. э. Херувима, отпавшего от бога, евреи именовали Сатан, т. е. «противник». Отсюда «сатанас» в «Новом завете». На латыни греческое «диаболос» транслитерировалось в диабулус, а имя Сатан осталось без изменения.