Сочинения в трех томах. Том 2 - [28]

Наконец тропа выровнялась и впереди показался красный мостик, за которым виднелись ворота с иероглифами и вечный спутник тюа — дерево дай. Отчетливо несло сыростью и сладковато-удушливой вонью помета летучих мышей.

Когда Кхюе и Дык вошли под своды пещеры, им показалось, что они заглянули в ад. Глубоко внизу клубились густые пары, пронизанные жгучими точками тлеющих свечек. Густой запах можжевельника и сандала царапал горло, ел глаза. Высоко под каменной аркой гулко перекатывалось эхо. Потревоженные летучие мыши метались во мгле. От вечного дождя, которым проливались охлаждавшиеся под каменным сводом испарения, земля под ногами разбухла и сделалась скользкой. Переход от ослепительно жаркого полдня к моросящему мраку был настолько резок, что начал бить простудный озноб. Пропитанные курениями душные волны тумана не позволяли разглядеть лики богов. Изваянные из прозрачного кальцита, они словно изнутри наливались красноватым свечением, представая в новом обличье, тревожа и усыпляя нескончаемой изменчивостью. Все ниже становились гладкие своды, нависавшие причудливыми складками, напоминавшими досковидные устои баньяна. Порой кто-то из паломников пробовал постучать по ним камнем, и тогда вся пещера наполнялась тревожным и гневным рокотом. В нем явственно различался то звон угасающей бронзы, то надтреснутый жалобный вой, от которого замирало сердце. Хотелось поскорее вырваться из этого удушливого, то в жар, то в холод бросающего тумана. Но сзади напирали все новые толпы, и оставалось только идти вперед, вздрагивая невольно от скользкого прикосновения гладких стен. Блуждая под тихим дождем от алтаря к алтарю, паломники теряли ощущение времени и окончательно запутывались в лабиринте. Лишь безотчетно повинуясь нетерпеливым толчком в спину, они в конце концов оказывались под той же самой оплетенной лианами и корнями аркой, с которой начинали свое нисхождение в подземелье.

Такова была легендарная Пагода Благоуханий. Поражая воображение, она одновременно навевала забвенье. Мало кому удавалось припомнить потом внутреннее убранство пещерной тюа, облики ее богов и героев. В неверном, причудливо преломленном озарении мерещились фантастические видения, мнились знамения и вещие знаки. И чем меньше запоминалась паломнику таинственная пещера, тем сильнее начинало работать его воображение, когда он, вернувшись в родные края, принимался повествовать о виденных чудесах.

Подобно остальным, Кхюе и Дык были вынесены людским потоком на площадку, откуда они впервые заглянули в туман преисподней. Следом за ними показались и знакомые по лодке молодожены. Обрадованные новой встречей, обе пары, словно стремясь поскорее освободиться от наваждения, решили продолжить обход святынь вместе.

— На обратном пути мы могли бы как следует осмотреть храм Тхиентю, — предложили молодожены.

— Это было бы чудесно! — закружилась на одном месте Кхюе. — Давайте так и сделаем. Ты согласен?

— Разумеется, — Дык задумчиво улыбнулся в ответ, но тут же опомнился и, обращаясь к молодоженам, попросил: — Возьмите ее, пожалуйста, с собой. Мне нужно еще навестить знакомых… — он запнулся и, глядя в сторону, бросил — В общем, увидимся в лодке.

В пещеру он вступил, упрямо нахмурив брови. На сей раз она не произвела на него столь сильного впечатления.

— Я ищу часовню Красного бамбука, — обратился он к первому же монаху, которого сумел различить в полумгле только по бритой голове.

— Пройди к главному алтарю, — был ответ. — Там тебе укажут дорогу.

Часовней Красного бамбука назывался небольшой грот, соединенный с пещерой долгим извилистым коридором. Престарелый тучный монах вручил Дыку электрический фонарик и наказал придерживаться правой стороны подземного перехода.

— Пробуй правой рукой стену, и ты не заблудишься, — повторил он, приподнимая край шелкового занавеса, за которым чернела округлая дыра. — Тебе сюда.

Танга он нашел в голой сумрачной келье. Все ее убранство составляли циновка и кокосовая чашка.

— А где ваши книги? — удивился Дык.

— Мне приходится работать в другом месте. Ничего не поделаешь. Я просил приюта и получил его. Взамен от меня требуется только одно: подчиняться здешнему уставу.

— Монахи знают, кто вы?

— Они меня ни о чем не спрашивали, — улыбнулся Танг. — А ты сразу начал с допроса.

— Вы мне не доверяете? — вспыхнул Дык.

— Если так, то зачем ты здесь? — спокойно возразил Танг. — Никогда не стремись узнать больше, чем это нужно для дела, — он мельком глянул на юношу. — Легче перенести допрос, когда тебе и в самом деле нечего сказать врагу. Если, кроме боли, ничто не мучит, можно перетерпеть.

— Что еще может мучить?

— Страх проговориться… Но не будем больше об этом, парень. У нас слишком мало времени.

Танг подсел поближе к окошку и принялся внимательно рассматривать привезенные Дыком фотографии. — Ты знаешь, что здесь? — спросил он, бережно упрятав отпечатки в черный пакет.

— Догадываюсь. За день до ареста студент говорил о письме Петэна новому генерал-губернатору. Это оно?

— Ты привез очень важные сведения. Угроза японского вторжения нависла над нашей страной. Что тебе поручено передать на словах?