Сочинения в трех томах. Том 1 - [7]

Цирк Доротеи с музыкой проехал через деревню, то есть Кастор и Поллукс важно шагали перед фургоном и изо всех сил дули в медные трубы, стараясь выдуть из них как можно больше фальшивых нот. Кантэн тащил плакат с объявлением, что представление начнется в три часа, а Доротея стояла на крыше фургона и торжественно правила Кривой Вороной с таким видом, точно это, по крайней мере, королевская колесница.

На площади уже стояло несколько фургонов и карет. Наскоро разбивали балаганы, ставили карусели, качели, игры…

Зато цирк Доротеи не делал никаких приготовлений. Доротея отправилась в мэрию за разрешением, Кантэн распряг лошадь, а мальчуганы занялись стряпней. Капитан все еще спал.

К полудню на площади появилась публика — крестьяне и торговцы из Шаньи и окрестных деревень. Кантэн, Кастор и Поллукс дремали в глубине фургона. Пообедав, Доротея снова исчезла. Она прошлась по краю утеса, подошла к обрыву, по которому карабкался утром Кантэн, погуляла в парке, потолкалась среди народа.

— Ну, что? — спросил Кантэн, когда она вернулась. — Разузнала ты что-нибудь интересное?

— Да, кое-что. Оказывается, этот замок долго был необитаем. Теперешний его хозяин граф Октав де Шаньи. Последний потомок их рода. Сейчас ему лет сорок — сорок пять, и он женат на миллионерше. Раньше они здесь не жили и только после Версальского мира отремонтировали замок и вчера справляли новоселье. Вот почему были гости, а сегодня устраивается народное гулянье.

— Ну а насчет названия Роборэй ты ничего не разнюхала?

— Нет, ни словечка. Я даже не знаю, почему папа вспоминал о нем перед смертью.

— Значит, мы уедем отсюда сейчас же после представления? Да? — приставал Кантэн, только и думавший о том, как бы поскорее выбраться из опасного места.

— Не знаю. Посмотрим. Я все-таки заметила здесь много странного.

— Относящегося к твоему отцу?

— Нет, — ответила она нерешительно. — Нет, совсем другого… Я просто хочу объяснить себе эти странности… Видишь ли, если в деле бывает темное место, так без света никак не угадаешь, что там скрывается… И мне хотелось бы пролить побольше света… Одним словом, осветить его.

Она умолкла, задумалась, потом сказала, взглянув в глаза Кантэну:

— Ты знаешь, какая я осторожная и благоразумная. И ты знаешь, какой у меня нюх и глаза… Я вижу, я чувствую, что мне необходимо здесь остаться.

— Почему, из-за названия Роборэй?

— Из-за названия и по другим причинам. Я боюсь, что мне придется действовать, даже решиться на довольно опасные и неожиданные вещи.

Кантэн смотрел на нее во все глаза.

— Я ничего не понимаю, — сказал он наконец. — Объясни, пожалуйста.

— Ничего особенного. Человек, которого я прихлопнула в яме, гостит в замке.

— Что ты!.. Здесь… Ты его видела? Он привел жандармов?

Доротея улыбнулась.

— Покамест нет. Но все может быть. Куда ты спрятал серьги?

— Я положил их на дно большой корзины, в картонную коробочку с сургучной печатью.

— Хорошо. Как только мы кончим представление, ты отнесешь их туда, в кусты рододендронов, между решеткой сада и каретным сараем.

— Разве хватились серег?

— Нет еще. По-видимому, ты попал в будуар графини. Я перезнакомилась с горничными и долго говорила с ними. Про кражу ничего не слышно. Стой, — прервала себя Доротея. — Посмотри: кажется, к тиру подошли хозяева. Верно, эта красивая блондинка — графиня.

— Да, я ее сразу узнал.

— Прислуга ее очень хвалит. Говорят, что она — добрая и доступная. Зато графу ото всех достается: все считают его несимпатичным человеком.

Кантэн тревожно вглядывался в группу у тира и спросил:

— Там трое мужчин. Который муж графини?

— Важный, полный, в сером костюме. Смотри, смотри, он взял ружье. А те двое, кажется, родственники. Высокий с бородой, в роговых очках живет здесь целый месяц, а молодой в бархатной куртке и гетрах приехал вчера.

— Странно: они смотрят на тебя как на знакомую.

— Потому что я говорила с ними. Старый даже пробовал за мной ухаживать.

Кантэн вспыхнул и собирался что-то выпалить, но Доротея быстро его укротила.

— Тише. Побереги силы. Борьба начинается. Подойдем к ним поближе.

Вокруг тира собиралась толпа. Всем хотелось посмотреть, как стреляет хозяин замка, слывший хорошим стрелком. Он выпустил двенадцать пуль, и все они попали в картонный круг мишени. Раздались аплодисменты. Из ложной скромности граф протестовал:

— Оставьте, опыт неудачен. Ни одна не попала в центр.

— Нет навыка, — сказал кто-то за его спиной.

Доротея успела пробраться к самому стрелку и сказала это с таким видом знатока, что все невольно улыбнулись. Бородатый господин в очках представил ее графу и графине:

— Мадемуазель Доротея, директриса цирка…

Доротея поклонилась. Граф, покровительственно улыбаясь, спросил ее:

— Вы критикуете меня как директриса цирка?

— Нет, как любительница.

— А… Разве вы тоже стреляете?

— Иногда.

— В крупную цель?

— Нет, в мелкую. Например, в брошенную монетку.

— И без промаха?

— Разумеется.

— Но, несомненно, пользуетесь прекрасным оружием?

— Напротив. Хороший стрелок должен справляться с каким угодно. Даже с такой допотопной штукой, как эта.

Она взяла с прилавка какой-то старый, ржавый револьвер, зарядила его и прицелилась в картонный круг, в который стрелял де Шаньи.