Сочинения в двух томах. Том 1 - [87]

— Мы будем надеяться на лучшее… Разлука еще более разнеживает сердца, и…

В этот момент к их группе приблизился капитан в сопровождении нескольких инженеров и механиков; они, очевидно, шли осматривать поломанный винт.

— Мы только будем мешать здесь! — заметил Вест. — Не лучше ли нам уйти отсюда прежде, чем нас попросят удалиться? С верхней палубы нам все отлично будет видно.

Джесси молча кивнула головкой и направилась к лесенке, ведущей на верхнюю палубу под капитанским мостиком. Мюрри Вест последовал за ней и отыскал для нее стул, с которого она могла следить за всем, что происходило внизу, как из ложи театра.

— Какое чудное зрелище, эти электрические иллюминаторы, освещающие воду и ближайшие подводные части судна! Смотрите, как работают эти люди! Вы должны быть им особенно благодарны, ведь они трудятся и стараются для того, чтобы вашу трагедию обратить в комедию! Очевидно, они сознают всю важность присутствия женщины на ее собственной свадьбе!

— Отчего вы называете меня женщиной? Разве я уже так стара?

— Нет, это общий термин для особ вашего пола, и я смотрю на вас, как уже на замужнюю!

— Благодарю! И это ваш поздравительный свадебный визит?

— Ах, нет! Я не имею ни малейшего желания быть у вас в доме! Если женщина подбирает свои юбки, когда мужчина проходит мимо, то этим она дает понять ему, что не желает никакой близости с ним, а тем менее желает видеть его у себя в доме. Я буду, насколько могу, держаться как можно дальше от вас!

— Вежливо, нечего сказать! Но я, право, не помню, чтобы я подбирала свои юбки.

— Вы, может быть, и не помните, но я-то хорошо помню! Вы сделали это так красиво, так изящно, что напомнили мне одну картинку из последнего парижского Салона!

— Расскажите мне, где вы видели эту картинку?

— В каталоге картин Салона, в Джексон-Сити!

— Так вы бывали в Джексон-Сити?

— Я там прожил три года!

— Если так, то вы должны были встречать моего брата Лионеля! — сказала Джесси, и лицо ее приняло серьезное, почти суровое выражение, а Мюрри Вест впервые с момента их знакомства побоялся поднять на нее глаза, побоялся встретиться с ее упорным, тревожным взглядом.

— Да, я знавал вашего брата Лионеля! — ответил он тихо.

Джесси не захотела воспользоваться своим минутным превосходством над ним в данный момент и заговорила своим обычным мягким тоном:

— Я хочу сказать вам нечто, я убеждена, что мне следует сказать вам об этом! Весь день эта мысль ужасно мучила меня. Будьте добры, взгляните на это кольцо! Мистер Маркс принес мне его сегодня утром. Он не сказал мне, что вы потеряли его, но мистер Бэнтам уверяет, что это вы. Не откажитесь сказать мне всю правду. Мы никогда не сумеем понять друг друга до тех пор, пока я не услышу от вас всей правды!

Поискав у себя за корсажем, она наконец нашла желаемый предмет и положила ему на руку то самое кольцо, которое он искал. Его необычайное смущение в некотором роде говорило за него, но он все же сделал над собой усилие и сказал:

— Мисс Голдинг, я должен попросить вас поверить мне на слово! Можете вы мне поверить в чем-нибудь?

— Верю! — сказала она.

— Кольцо это действительно принадлежит мне. Оно было дано мне вашим братом как раз перед его смертью. Я был при нем до последней минуты, и если бы он был жив, то, наверное, сказал бы вам, что я был ему другом. Больше я ничего не могу вам сказать, я не имею права сказать ничего более, и только вам, как его сестре, сказал то, что вы сейчас слышали от меня. Если вы не желаете, чтобы мы с вами разошлись теперь же, не будем больше говорить об этом, прошу вас. Это такая печальная повесть, что я желал бы, чтобы и вы и я могли забыть ее. Часто мне кажется, что наша единственная обязанность по отношению к усопшим — это позабыть все, кроме любви нашей к ним. Я никогда не расстанусь с кольцом вашего брата, но уже позабыл тот день, который сделал его моим, и я желал бы, чтобы помогли мне забыть и все остальное!

Джесси слушала его с серьезным, сосредоточенным видом и вместе с некоторым недоумением.

— Почему же мне не говорить, не вспоминать о моем брате?! — воскликнула она наконец. — Я уверена, что Лионель никогда не сделал ничего такого, чего бы я должна была стыдиться. Зачем вы намекаете, будто он что-то сделал?

— Я ничего не придумываю, а просто стараюсь предупредить ваши вопросы. Несчастный случай и один негодяй поставили меня в это положение, и я ничего не могу сделать, я принужден молчать!

— Вам следовало с этого начать. Если вы одни были подле Лионеля, когда он умирал, то должны знать, как он умер. Отец мой и я имеем право знать, как все это было. Имеем право знать имя его убийцы!

— Он не был убит, поверьте мне!

— Ваше дело доказать это мне!

— Простите, я не вижу для себя такой обязанности!

Джесси тихонько воскликнула:

— Вам известно имя его убийцы, и вы скрываете его от меня!

— Да, и всегда буду его скрывать!

— Так, значит, это ваше имя! Вы, вы виновник! О, как могла я быть так слепа! Это вы! Посмейте отрицать!

— Смею и отрицаю. Не я совершил это дело, ваше подозрение достойно женщины! А теперь, я полагаю, мы можем прекратить наш разговор на этом!

Джесси сдавила до боли свои тонкие пальцы и смотрела на него горящими, безумными глазами.