Сочинения в 3-х тт. Том 3 - [43]

Юнец язвительно скривил рот, но промолчал. Кейро изумленно вскинул брови. Бриджит отодвинулась от Спейда, метнув на него изучающий взгляд. Гатмэн пожевал губами, словно обдумывая предложение Спейда, потом посчитал нужным расхохотаться. Смеялся он долго и от души.

— С вами не соскучишься, сэр… — выдавил он сквозь смех, утирая слезы. — Вы просто непредсказуемы. Никто не скажет, что вы выкинете в следующую минуту.

— Не нахожу в своих словах ничего смешного, — холодно заметил Спейд. Он вдруг заговорил с Гатмэном по-дружески, как будто всю жизнь состоял с толстяком на короткой ноге. — Уверяю вас — это самый лучший выход. Когда он попадет в лапы полицейских…

— Но, дорогой друг, — возразил Гатмэн, — не думаете же вы, что я принял ваше предложение за чистую монету? Боже, какая нелепость! Я люблю Вильмера как собственного сына. Подумать только — выдать его полиции! Кстати, — спохватился он, — если бы я вдруг решился пойти на ваше предложение, что, конечно, невозможно, разве это помешало бы Вильмеру донести на нас?

— Ерунда! — презрительно бросил Спейд. — Всегда можно пристрелить его при попытке сопротивления властям. Впрочем, уверен — до этого не дойдет. Я обставлю дело так, что его никто и слушать не станет.

Жирный лоб Гатмэна покрылся складками. Опустив сжавшиеся в гармошку подбородки на грудь, он спросил:

— Каким образом? — Потом быстро повернулся к Вильмеру и спросил: — Как тебе это нравится? Потешно, да?

Темные глаза Вильмера горели мрачным огнем.

— Потешно… сукин ты сын.

Спейд тем временем осведомился у Бриджит:

— Как ты себя чувствуешь, детка? Тебе получше?

— Да, но вот только, — голос Бриджит понизился до шепота, — мне очень страшно.

— Не бойся, — беспечно проронил Спейд и положил ладонь ни ее обтянутое серым чулком колено. — Ничего не случится. Выпить хочешь?

— Нет, спасибо. Позже, может. — Она прошептала: — Будь осторожен, Сэм.

Спейд ухмыльнулся и перевел взгляд на Гатмэна. Толстяк дружелюбно улыбнулся и полюбопытствовал:

— Каким образом?

— Что «каким образом»? — с деланным непониманием перепросил Спейд.

Толстяк счел своим долгом посмеяться, потом пояснил:

— Если, сэр, ваше предложение серьезно, то я считаю своим долгом вежливости его выслушать. Хотя повторяю: оно абсолютно неприемлемо. Итак, каким образом вы собираетесь обставить дело так, чтобы Вильмеру не поверили?

— Очень просто. Как и все его досточтимые коллеги, прокурор Брайан заинтересован лишь в том, как будет выглядеть его послужной список. Он никогда не возьмется за сомнительное дело из опасения, что может его проиграть. Я не говорю, что он подобен сфабриковать обвинения против невинного, но, уж юли натолкнется на веские улики, — с подсудимым покончено. Ради того, чтобы засадить за решетку хоть одного преступника, он освободит из-под следствия дюжину не менее отпетых мерзавцев, если их обличение может запутать дело. Мы подкинем ему приманку — и он клюнет. Он не захочет и слушать про сокола, поскольку будет совершенно уверен, что эту басню плетут лишь для отвода глаз. Я докажу Брайану, что, если ему вздумается копать вокруг, дело настолько запутается, что за него не возьмется ни один суд, в то время как сопляка он осудит в два счета.

— Нет, сэр, — Гатмэн неодобрительно помотал головой. — Не думаю, что ваш прокурор, связав одной веревочкой Тереби, Якоби и Вильмера, отмахнется от сокола…

— Вы не знаете прокуроров, Гатмэн! Что касается Тереби, то с ним все ясно: он был наемным убийцей, как и ваш ублюдок. У Брайана уже есть гипотеза на этот счет. В конце концов повесить сопляка можно только один раз. Зачем мучиться и пришивать ему убийство Якоби, когда он уже будет обвинен по делу Герсби? Следствие на этом закончится, к всеобщему удовлетворению.

— Да, но… — Гатмэн посмотрел в сторону Вильмера и запнулся.

Юнец на негнущихся ногах приблизился к Спейду и остановился в нескольких шагах перед ним. Сжимавшие рукоятку пистолета пальцы побелели от напряжения.

— Вставай, гад, и выхвати пистолет! — выкрикнул он срывающимся от ненависти голосом. — Я вобью тебе назад в глотку все оскорбления!

— Ретивый ковбой. — Спейд ехидно подмигнул Гатмэну. — Напомните ему, что от моей преждевременной смерти пострадает дело вашей жизни.

Гатмэн выдавил растерянную улыбку.

— Ну что ты, Вильмер, — отеческим тоном произнес он, — Мы же только пошутили. Успокойся, мой мальчик, не думаешь же ты, что я способен…

Не отводя глаз от Спейда, юнец процедил:

— Если он не оставит меня в покое, я всажу пулю ему в брюхо!

— Он больше не будет, Вильмер. — Гатмэн успел обрести обычное хладнокровие. — Я же говорил вам, сэр, — обратился он к Спейду, — что ваш план никуда не годен. Придумайте что-нибудь другое.

— А я вам повторяю, что другого выхода у нас нет, — не унимался Спейд. — И буду говорить что мне вздумается — зарубите себе на носу.

— Конечно, конечно, — засуетился Гатмэн, — меня всегда восхищала эта ваша черта, но в данном случае разумнее будет не обсуждать больше то предложение, поскольку, сами видите, оно для нас неприемлемо.

— Лично я этого не вижу, — усмехнулся Спейд. — Но, чтобы сделать вам приятное, предлагаю другой вариант, гораздо худший во всех отношениях, чем предыдущий, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.