Сочинения в 3-х тт. Том 1 - [35]

Я почти три года его использовал и хорошо оплачивал, и он был мне послушен. «Информатор» — этим словом я называл его в моих отчетах; преступный мир, кроме повсеместно используемого слова «стукач», имеет на этот случай множество весьма нелестных определений.

— Есть работа, — сказал я, когда он уселся снова, оставив на этот раз ноги на полу.

Левый уголок его рта дрогнул, а левый глаз подмигнул понимающе.

— Так я и думал. — Он всегда говорил что-нибудь в этом роде.

— Хочу, чтобы ты поехал в Халфмун-Бей и провел несколько дней у Джоплина. Вот тебе два снимка. — Я протянул ему фотографии Пэнбурна и девушки. — На обороте их имена и описание. Я хочу знать, появляется ли кто-нибудь из них там, что делает, где таскается. Возможно, что Жестяная Звезда их укрывает.

Рей взглянул на снимки.

— Кажется, я знаю этого типа, — сказал он, дернув левым уголком рта.

Это тоже типично для Рея. Когда сообщаешь ему имя или описание, даже вымышленные, он всегда так говорит.

— Вот деньги. — Я пододвинул к нему несколько банкнот. — Если тебе придется пробыть там дольше, я вышлю еще. Контакт со мной поддерживай по этому номеру. Можешь звонить в контору. И помни: глаза держи открытыми. Если застану сонным, выдам тебя.

Он как раз кончил считать деньги — их было не так уж много — и с презрением швырнул купюры на стол.

— Оставь себе на газеты, — заявил он с иронией. — Как я могу узнать что-нибудь, если не могу там ничего истратить?

— На пару дней хватит, остальные и так пропьешь. А если задержишься, подброшу еще. А плату получишь после работы, а не до.

Он потряс головой и встал.

— Хватит с меня твоего скупердяйства. Выполняй сам свои поручения. Я кончил.

— Если сегодня вечером ты не поедешь в Халфмун-Бей, то действительно кончишь, — заверил я его, предоставляя ему воспринимать мою угрозу так, как он пожелает.

Как и следовало ожидать, через минуту он взял деньги. Спор о задатке был неизменным вступительным ритуалом.

После ухода Рея я уселся поудобнее и выкурил несколько сигарет, размышляя над этим делом.

Сперва исчезла девушка с двадцатью тысячами долларов, потом поэт, и оба, надолго или нет, поехали в «Уайт шэк». С виду дело казалось ясным. Пэнбурн под влиянием девушки так размяк, что выписал ей фальшивый чек со счета Эксфорда, а потом, после событий, о которых я еще ничего не знаю, они где-то укрылись.

Есть еще два следа. Первый: соучастник, посылавший письма Пэнбурну и получивший багаж девушки; этим займется наша контора. Второй: кто ехал на такси с квартиры девушки в отель «Маркиз»?

Это могло не иметь отношения к делу, а могло и иметь самое непосредственное. Если я найду связь между отелем «Маркиз» и «Уайт шэк», то можно будет сказать, что мы напали на след… На телефонном коммутаторе в отеле «Маркиз» я застал девушку, которая когда-то уже оказывала мне услуги.

— Кто звонил в Халфмун-Бей? — спросил я.

— Боже мой! — Она упала на стул и розовой ручкой осторожно поправила свои мастерски уложенные волосы. — Мне хватает работы и без того, чтобы вспоминать телефонные разговоры. Это ведь не пансионат. Здесь звонят чаще, чем раз в неделю.

— Вряд ли у вас было много разговоров с Халфмун-Бей, — настаивал я, опершись на стойку и поигрывая пятидолларовой бумажкой. — Вы должны помнить последний.

— Я проверю, — вздохнула она, как будто бы ее вынудили заняться безнадежным делом. — Она просмотрела квитанции. — Кое-что есть. Из номера пятьсот двадцать два, две недели назад.

— По какому номеру звонили?

— Халфмун-Бей, пятьдесят один.

Это был номер телефона мотеля. Пятидолларовая купюра сменила владельца.

— Этот пятьсот двадцать второй, он что, постоянно здесь живет?

— Да. Мистер Килкурс. Он живет здесь уже три или четыре месяца.

— Кто он?

— Не знаю. Но, по-моему, это джентльмен…

— Отлично. Как он выглядит?

— Молодой, но уже с легкой сединой. Кожа смуглая. Очень приличный и похож на киноактера.

— Как Бул Монтана? — уходя, спросил я.

Ключ от номера 522 висел на доске. Я сел так, чтобы его видеть. Примерно через час дежурная подала ключ мужчине, который действительно выглядел как актер. Лет тридцати, со смуглой кожей и темными, седеющими на висках волосами. Ростом он был чуть выше шести футов, худощавый, в элегантном костюме.

С ключом в руке он вошел в лифт.

Я позвонил в агентство и попросил Старика, чтобы он прислал ко мне Дика Фоли.

Дик появился спустя десять минут. Этот крохотный канадец весит около ста фунтов, и я не знаю детектива, который умел бы так хорошо вести слежку, а я знаком почти со всеми.

— Есть здесь одна пташка, которая нуждается в хвосте, — сказал я Дику. — Его зовут Килкурс, номер пятьсот двадцать два. Подожди на улице, я покажу тебе его.

Я вернулся в холл и стал ждать.

В восемь Килкурс вышел из отеля. Я прошел за ним немного, доверил его Дику и вернулся домой, чтобы быть у телефона, когда позвонит Грязный Рей.

Но телефонного звонка не было.

Когда на следующее утро я появился в агентстве, Дик уже ждал меня.

— Ну и как? — спросил я.

— К черту! — Когда Дик возбужден, он говорит телеграфным языком, а сейчас он был зол невероятно. — Два квартала. Сорвался. Единственное такси.

— Он раскрыл тебя?