Сочинения по русской литературе. Все темы 2014 г. - [18]

Во время третьей встречи Гринева и Пугачева между ними встанет преграда более непреодолимая, нежели социальное неравенство, – они встретятся во время бунта, который Гринев никогда не назовет предполагающим хоть какую-то правоту бунтовщика словом «восстание». Это будет поразительнейшая картина пугачевских казней, бесчинства мятежников в захваченном городе. Первым их действием оказывается установка виселицы, вторым – чудовищная присяга самозванцу, в ходе которой все оставшиеся верными чести отправляются в петлю. Первым гибнет небогатый, скромный капитан Миронов, очевидно выслужившийся солдат, словом, один из тех идеальных русских мужиков, которых так часто изображали русские художники в качестве простонародного идеала. Разжалованный же Швабрин, бережно блюдущий дворянские обычаи даже в глуши крепости, оказывается на стороне «мужичьего царя». Так подчеркивается безумный хаос, который приносит с собой одно имя Пугачева, так подчеркивается не просто важность, а единственная значимость личных представлений о чести. И в центре этой кровавой феерии, но все-таки в стороне от нее – Пугачев. Безумие творится с его ведома и по его молчаливому соизволению, но сам он не принимает в нем участия и только один раз скажет свое слово – спасительное для Гринева. Пугачев оказывается марионеткой в руках восставших, и единственное его «немарионеточное» действие – тоже движение сердца, движение за рамки роли безжалостного палача. Гринев единственный из не присягнувших «императору» выживает, и не просто выживает – он получает приглашение в «ставку» Пугачева. Штаб предводителя восставших больше похож на разбойничий притон – там делят награбленное, пьют, гуляют и поют разбойничьи песни. Сам же Пугачев опять остается в стороне – он и с бунтовщиками, он и над ними. Гринев единственный, с кем он может поговорить, единственный, для кого не важны социальный статус и роль, взятая на себя Пугачевым, – она осмеивается обоими в начале разговора. И Пугачев задает ему вопросы, в которых за познаниями в истории и философской формой стоит все то же русское удальство: отчаянная смелость русского «авось» и безудержная похвальба, признание только царского права властвовать безгранично – и требование безграничной власти.

Во время третьей встречи они оба окончательно откажутся от своих ролей, и, как раньше Савельич, соратники Пугачева не смогут подняться до высоты их отношений: отношений не офицера и мятежника, но человека и человека, построенных на взаимной симпатии, чести и помощи. И хоть их понимание ситуации в свете калмыцкой сказки прямо противоположно, саму сказку они понимают одинаково, и она равно впечатляет их, раз они по прошествии столь долгого времени после рассказывания помнят ее. И недаром Пугачев так стремится на свадьбу к Гриневу – только на русской свадьбе возможны тот размах, который так дорог ему, и та сердечность, которой он не может найти, сердечность вне чинов и званий. Пугачев не оказывается ни героем, ни злодеем – подобно Петронию в «Камо грядеши», он остается хоть и по ту сторону крепостных стен, но благодаря своим человеческим качествам поднимается над обоими лагерями.

«Презирать суд людей не трудно, презирать суд собственный – невозможно…» (А. С. Пушкин)

Повесть А. С. Пушкина «Выстрел» состоит из двух частей. В первой части о произошедшей истории рассказывает Сильвио – бывший гусар, центральный герой повести, а во второй – граф, человек, с которым тот вел поединок.

Повесть «Выстрел» с первых строк погружает читателя в атмосферу некой загадочности, «какая-то таинственность окружала его судьбу», – говорит о главном герое повести рассказчик. Перед нами первый в русской прозе характер «наполеоновского» типа. Это натура, духовно сильная, стремящаяся к первенству, не слишком разборчивая в достижении цели. В то же время это личность живая, противоречивая, наделенная яркой индивидуальностью и социальной типичностью, развивающаяся на протяжении повествования. Здесь по праву следует задать вопрос: почему в первой части об истории поединка рассказывает граф, а во второй Сильвио?

По сути, в первой части Сильвио объясняет рассказчику, почему его жизнь ценна и он не хочет лишний раз ею глупо рисковать. Но при этом он раскрывает далеко не лестные подробности своего прошлого. Ненависть Сильвио-гусара носит отчасти плебейский характер, она направлена даже не на графа как на человека, а на воплощение всех тех, кому счастье досталось без усилий, кто по праву рождения наделен и громким именем, и богатством. Но уже через шесть лет после ссоры, когда Сильвио произносит свою исповедь, нельзя не почувствовать, что это во многом другой человек: вспомним его беспощадность к самому себе, его невольное восхищение молодым соперником. То есть Пушкин заставляет своего героя высказать без прикрас, наиболее объективно то, что произошло. Сильвио и делает это, не опасаясь суда своего слушателя. Этот человек имеет цель и берет на себя ответственность и за совершенный поступок, и за тот, который ему предстоит совершить. Пушкин передает, как сверкают у Сильвио глаза, когда он читает письмо – известие о том, что настал час для ответного выстрела. На этом моменте автор и оставляет своего героя, чтобы напомнить о нем по прошествии некоторого времени.