Сочинения - [22]

Ни мощь сторукого Гианта, —

Правда и Парки о том судили.

Весов созвездье иль Скорпион лихой

Вершит мне участь, ставши владыкою

В мой час рожденья, Козерог ли,

20 Воли Гесперийских владыка мощный, —

Но как-то дивно наши созвездия

Друг с другом сходны: спас тебя блещущий

Отец Юпитер от Сатурна,

Крылья замедлив Судьбы летучей

В тот год, когда народ многочисленный

В театре трижды рукоплескал тебе;

Меня ж, над головой обрушась,

Дерево чуть не лишило жизни,

Но Фавн, хранитель паствы Меркурия,

30 Отвел удар. Итак, не жалей богам

В обетном храме жертв обильных, —

Я же зарежу простую ярку.

55

18

К алчному

У меня ни золотом,

Ни белой костью потолки не блещут.

Нет из дальней Африки

Колонн, гиметтским мрамором венчанных;

Не был я наследником

Царей пергамских пышного чертога,

И одежд пурпуровых

Не ткут мне жены честные клиентов.

Но за то, что лирою

10 И песнопенья даром я владею, —

Мил я и богатому.

Ни от богов, ни от друзей не жду я

Блага в жизни большего:

Одним поместьем счастлив я сабинским.

Днями дни сменяются,

И, нарождаясь, вечно тают луны;

Ты ж готовишь мраморы,

Чтоб строить новый дом, когда могила

Ждет тебя разверстая,

20 И выдвигаешь насыпями в Байях

Берег в море шумное,

Как будто тесно для тебя на суше

Что ж? Тебе и этого

Еще все мало, и, межи срывая,

Рад своих клиентов ты

Присвоить землю, — и чета несчастных

С грязными ребятами

Богов отцовских тащит, выселяясь…

А меж тем вернее нет

30 Дворца, что ждет у жадного Плутона

Барина богатого

В конце дороги. Что ж еще ты бьешься?

Та же расступается

Земля пред бедным, как и пред царями!

Прометея хитрого

Не спас Харон за золото из Орка;

Тантал, как и Тантала

Весь гордый род, обуздан в царстве мертвых;

Так бедняге честному

40 Плутон поможет, званый и незваный.

56

19

К Вакху

Я видел: Вакх в пустыне утесистой

Учил — о, диво! — мудрости песенной,

Внимаем сонмом нимф и чутким

Племенем сатиров козлоногих.

Священным сердце полное трепетом,

Едва дыханье Вакха почуяло,

Ликует! Смилуйся, о Либер,

Смилуйся, тяжким разящий тирсом!

Дано мне петь вакханок неистовство,

10 Вино и млеко реки струящие

В широких берегах, и меда

Капли, сочащиеся из дупел.

Дано к созвездьям славу причтенную

Жены блаженной петь, и Пенфеевых

Чертогов рушимые кровли,

И эдонийского казнь Ликурга.

Ты кажешь путь потокам и морю грань;

Обрызган лозным хмелем, в ущельях гор

Узлом нежалящим змеиным

20 Ты Бистонид обвиваешь кудри.

Когда по кручам к отчим царениям

Рвалось Гигантов грешное полчище,

Ты ниспроверг в обличье львином

Рета когтями и грозной пастью.

Для хороводных игр и веселия,

А не для буйной мнившийся созданным

Войны, таков же в гуще боя

Был ты, каков и в забавах мирных.

Тебя узрев и рог золотой узнав,

30 Безвредный Цербер трепетно взмахивал

Хвостом и по твоем возврате

Ноги лизал треязычной пастью.

57

20

К Меценату

Взнесусь на крыльях мощных, невиданных,

Певец двуликий, в выси эфирные,

С землей расставшись, с городами,

Недосягаемый для злословья.

Я, бедный отпрыск бедных родителей,

В дом Мецената дружески принятый,

Бессмертен я, навек бессмертен:

Стиксу не быть для меня преградой!

Уже я чую: тоньше становятся

10 Под грубой кожей скрытые голени —

Я белой птицей стал, и перья

Руки и плечи мои одели.

Летя быстрее сына Дедалова,

Я, певчий лебедь, узрю шумящего

Босфора брег, заливы Сирта,

Гиперборейских полей безбрежность.

Меня узнают даки, таящие

Свой страх пред римским строем, колхидяне

Гелоны дальние, иберы,

20 Галлы, которых питает Рона

Не надо плача в дни мнимых похорон,

Ни причитаний жалких и горести:

Сдержи свой глас, не воздавая

Почестей лишних пустой гробнице.

58

КНИГА ТРЕТЬЯ

1

К хору юношей и девушек

Противна чернь мне, таинствам чуждая!

Уста сомкните! Ныне, служитель муз,

Еще неслыханные песни

Девам и юношам запеваю.

Цари грозны для трепетных подданных,

Царей превыше воля Юпитера.

Гигантов одолев со славой,

Мир он колеблет движеньем брови.

Иной раскинет шире ряды борозд

10 В своих поместьях; родом знатней, другой

Сойдет за почестями в поле;

Добрыми нравами славен третий;

Четвертый горд толпою приспешников;

Но мечет с равной неотвратимостью

Судьба простым и знатным жребий; —

В урне равны имена людские.

Кто чует меч над шеей преступною,

Тому не в радость яства Сицилии,

Ни мирный звон, ни птичье пенье

20 Сна не воротят душе тревожной.

Но миротворный сон не чуждается

Убогой кровли сельского жителя,

Ни ветром зыблемой долины,

Ни прибережных дубрав тенистых.

Кто тем, что есть, доволен — тому уже

Не страшно море неугомонное

И бури грозные несущий

Геда восход иль закат Арктура,

Не страшен град, лозу побивающий,

30 И не страшна земля, недовольная

То ливнем злым, то летней сушью,

То холодами зимы суровой.

А здесь и рыбам тесно в пучине вод:

За глыбой глыба рушится с берега.

И вновь рабов подрядчик гонит:

Места себе не найдет хозяин

На прежней суше. Но и в морской приют

К нему нагрянут Страх и Предчувствия;

И на корабль взойдет Забота,

40 И за седлом примостится конским.

Так если нам ни мрамором Фригии,

Ни ярче звезд блистающим пурпуром,

Ни соком лоз, ни нардом персов

Не успокоить душевной муки, —

Зачем на зависть людям высокие

Покои мне и двери роскошные?

Зачем менять мой дол сабинский

На истомляющее богатство?

59

2

К римскому юношеству

Военным долгом призванный, юноша

Готов да будет к тяжким лишениям;