Сочинения - [39]

Но и тело, хорошо послужившее изволениям души (если только будет дан ему какой–либо голос), скажет подобным образом праведному Судие: как скоро создал Ты меня, Владыка, тотчас вдохнул в меня душу. Но, если о всяком пути естества заключать по началу, то прежде сподобилось я создания, потом уже вложил Ты в меня жизненную силу души. Наслаждалось я с нею и жизни в раю; одно и то же время чревоношения проводили мы в матерней утробе; вместе, по окончании мук рождения, вошли в эту жизнь, насладились сим светом и стали дышать воздухом; вместе совершили путь жизни. Душа сама по себе никогда не сделала ничего доброго, но, употребляя в содейственники меня, плоть свою, собирала богатство добродетели. Я, терпя изнурения от поста, бдения, возлежаний на голой земле и всякого другого злострадания, чрез это скопило ей богатство. Я ее, молящуюся, ссужало слезами, ей, доведенной до воздыханий, на служение духу давало сердце. Моим языком прославляла она Тебя; мои уста употребив в орудие, приносила она Тебе моление. Мои руки воздевая к небу, пожинала плоды Твоего человеколюбия. Моими носимая ногами, приходила в Твои святые храмы. Моими пользовалась ушами для приятия Твоих словес. Моими очами смотря на солнце, на луну, на сонм звезд, на небо, землю, море и всю видимую тварь, возводилась к созерцанию Тебя, и по величию и красоте видимого умопредставляла себе Создателя; с помощию Моих очей похищала скрытое в письменах сокровище. Мои употребив в орудие персты, начертала в письменах Божественные Твои учения, и оставила о них безсмертную память. Этими моими руками в целой вселенной воздвигла молитвенные дома. Моим пользуясь содействием, исполняла законы любви, моими руками омывала ноги святых, моими руками удовлетворяла нуждам утесненных, оказывала услуги утружденным телам. Посему, Владыка, не разлучай меня с супружницею, изначала со мною соединенною, и не расторгай супружества, не просто и не случайно совершенного, но изначала самым Твоим созданием определенного: одним награди венцом одно протекших поприще. Ибо сие свойственно Твоей правдивости, сие прилично праведному Суду Твоему. — Сие скажет и тело, хорошо подвизавшееся с душою, если только дан ему будет голос.

Но ни тело не скажет сего, ни душа, жившая беззаконно, потому что Судия не имеет нужды в таком прошении, но как премудро правит, так правдиво судит; и возвращая тело душам, всем уделяет по достоинству. Ибо не странно ли, доблестного воина, одержавшего победу в битве, когда соотечественники хотят почтить изображением или живописать, или отливать, или ваять (смотря по тому, что для изображения употреблено будет ими: камень или медь, или доска) с тем оружием, которым действуя, обратил он в бегство неприятелей; и если одержал победу, стреляя из лука, изображать его с луком, а если победил копьем, в шлеме, со щитом, то представлять в этом вооружении, — а душе, подвизавшейся вместе с телом, препобедившей невидимых врагов и сподобившейся иметь живописателем Зиждителя всех, остаться обнаженною и лишенною вооружения? Можно же видеть, что такой чести удостаивают не военачальника только, но и борца, и кулачного бойца, и скорохода, и представляющего трагедии, и правящего колесницей. Ибо каждый из них, в каком виде одержал победу, тот и удерживает в изображении. Один стоит в обуви на высоких каблуках, в воинской одежде, с личиною какого–нибудь Иномая или Креона, и едва только не говорит всякому: этим я действовал и этим победил; другой бежит обнаженный, показывая, какого рода его подвиг; иной представляется борцом или держит венец и дает тем знать незнающим, каким подвигом он подвизался; иной вступает в кулачный бой и поражает противника; другой наружностью и бичом показывает, в каком упражняясь искусстве, одержал победу. Посему не делай безчестнейшим всех их то естество, которое во всем этом преуспевает, и не думай, что Бог, источник правды, несправедливее людей, не подозревай, будто бы Он даже, подобно людям, не почтет Своих победоносцев. Ибо если люди, не во многом соблюдающие справедливость, но и крайне о ней нерадящие, имеют обыкновение так часто воздавать честь за сии маловажные и безполезные подвиги, то тем паче славных и великих подвижников добродетели, ее Законоположник и Мздовоздаятель почтит, увенчает, и самую справедливость превзойдет величием даров.

Но знаю, почему дошел ты до такой хулы: по своей немощи заключаешь о Божественном, свою немощь полагаешь пределом Божественной силы, и что для тебя крайне невозможно, то почитаешь невозможным также и для Бога. Но это — неправда, совершенная неправда. У брения не та же сила, что и у скудельника, хотя оба одного естества; и брение и скудельник — из земли. Свидетель сему тот, кто, беседуя с Иовом, говорил ему: от брения сотворен еси ты, якоже и аз (Иов.33:6). Впрочем, хотя одного естества и брение, и скудельник, но не равную силу найдешь в обоих. Один приводит в движение — другое движется, один лепит — другое вылепляется, один месит — другое смешивается, один дает вид — другое приемлет этот вид и преобразуется, как угодно скудельнику. Но если здесь, где естество одно, сила не равна; тем паче, где различно естество, различна и сила. Но несравнимое невозможно и сравнивать. Ибо как может быть применяемо к Сущему всегда то, что из не сущего! К Сущему прежде веков то, что во времени? К Творцу неба и земли то, что из брения! Посему не думай, что крайне невозможное для тебя невозможно и Богу, потому что Его естеству все возможно и крайне удобно.