Сочинения - [47]

Бэкон сознавал, что взаимодействия I и II таблиц недостаточно для достоверного решения вопроса, чт.е. ть искомая «форма», ибо может быть так, что В всегда сопутствует А только случайно. Поэтому им предлагается третья «Таблица степеней» (tabula graduum sive tabula comparativae), в которой подбирают инстанции по степени интенсивности в них свойства A и наблюдают, в каком соотношении с A изменяется B, предположенное как его «форма». B не может быть «формой» для A тогда, когда из взаимосопоставления инстанций таблицы III оказывается: (1) возрастанию A сопутствует уменьшение B или же B остается неизменным; (2) уменьшению A сопутствует увеличение B или же оно остается неизменным; (3) неизменности A сопутствует изменение B в некотором или же в другом, ему противоположном, направлении. Если будет зафиксирована одна из этих трех ситуаций, следует более тщательно изучить состав свойств инстанций I и II таблиц, а если это не приводит к выявлению новых, ранее не замеченных, существенных свойств, то продолжить подбор инстанций для этих таблиц, расширив число входящих в таблицы случаев, дабы в составе последних были бы все же обнаружены новые свойства (E, F, G), поскольку «форму» теперь придется искать уже среди них. Если же окажется, что B изменяется в том же качественном и количественном направлении, что и A, то мы можем считать, что «первый сбор плодов» (vindemiatio prima) успешно осуществлен: B есть «форма» «природы» A.

Таблица III стала прообразом метода сопутствующих изменений Д. С. Милля, который в своей логике следовал идеям Ф. Бэкона и Д. Гершеля. Однако в отличие от построений Милля, индуктивная логика Бэкона ориентировала не на разрозненное действие трех канонов – единственного сходства, единственного различия и сопутствующих изменений, но непременно на тесное взаимодействие всех трех «Таблиц». Это подчеркивается тем обстоятельством, что Бэкон среди вспомогательных приемов индукции ввел «обособленные примеры» (см. афор, XXII, кн. II «Нового Органона»), ориентирующие именно на эту связь.

Опыты, или Наставления нравственные и политические

Посвящение к первому изданию «Опытов» 1597 г

М-ру Антони Бэкону

Любезный брат мой! Я поступаю ныне подобно тем владельцам садов, которые, имея плохих соседей, собирают плоды, прежде чем они созреют, опасаясь, чтобы их не разворовали. Эти плоды моих размышлений готовы были выйти в свет. Задержать их выход было бы хлопотно и могло подать повод к толкам; пустить их на волю судеб значило бы подвергнуть их опасности искажения или приукрашивания, как вздумалось бы любому их издателю. Вот почему я почел за лучшее издать их самому так, как они некогда вышли из-под моего пера, что не грозит никакими неприятностями, разве что автора их упрекнут в слабости. Я всегда был того мнения, что изъятие своих произведений из обращения (за исключением особых случаев) может быть поступком столь же тщеславным, как и навязывание их читателю. Так что я в этом случае сам явился себе цензором и не нашел их ни в чем противными религии или же вредными для нравов, но, скорее, как кажется мне, целительными. Единственно, почему я выпускаю их неохотно, это потому, что они будут подобны новым полупенсовым монетам: серебро в них полноценно, но монеты очень уж мелки. Но раз уж они не остались со своим создателем, а хотят гулять по свету, я представляю их тебе, как ближайшему мне по крови, посвящая их, каковы они есть, нашей любви; она во мне так сильна (уверяю тебя), что я иной раз желаю себе твои недуги, дабы ум твой, столь деятельный и сильный, мог служить ее величеству, а я имел возможность посвятить себя всецело созерцанию и занятиям, которые всего более мне по душе. Препоручаю тебя всевышнему. Писано в моей адвокатской конторе на Грейс-Инн, 30 января 1597 года.

Любящий тебя брат Фрэнсис Бэкон

Посвящение к изданию «Опытов» 1612 г

Генриху, принцу Уэльскому,

герцогу Корнуэльскому и графу Честерскому

Ваше высочество!

Разделив жизнь свою на две части – созерцательную и деятельную, – я желал бы преподнести ее величеству и вашему высочеству скромные плоды обеих этих частей. Обстоятельные трактаты требуют досуга пишущего, равно как и досуга читателя, между тем как ваше высочество заняты своими королевскими делами, а я – постоянной службою. Это и вынудило меня избрать иной род – кратких очерков, примечательных, скорее, содержанием, нежели тщательностью отделки, которые я назвал «Опытами». Слово это новое, сама же вещь отнюдь не нова. Ибо послания Сенеки к Луцилию, если хорошенько в них разобраться, не что иное как «Опыты», т. е. отрывочные размышления, хотя и облеченные в форму посланий. Я знаю, что эти мои труды недостойны вашего высочества: ибо что может быть вас достойно? Но я питаю надежду, что они, как малая толика соли, возбудят в вас аппетит, не пресыщая. И хотя они касаются вещей, наиболее обычных и в жизни людей, и в их сочинениях (чего удалось мне достичь, я не знаю), однако я старался избегать в них пошлости и черпать больше из опыта, нежели из книг; так что они не являются ни повторением, ни пустыми вымыслами. Как бы то ни было, я смиренно прошу ваше высочество благосклонно принять их и заключить отсюда, что если я так стремлюсь доказать свою преданность вашему высочеству по собственному своему почину, то тем более готов я служить исполнению приказаний ваших.