Событие - [6]

– Тебе-то за что?

– За то, что вообразит, будто ты из-за меня переменяешь службу…

– Нет, Лина… Он знает меня. И сделает мне настоящий бенефис…

– Не обращай внимания. Точно не знаешь своего родителя… На старости юбочник… Бегает за всякой… Воображает, что может иметь успех… Один срам… И еще смеет читать тебе нотации.

– Промотал состояние; в шестьдесят лет ни положения, ни средств. По уши «в долгах и проблематические заработки. Легкомысленный и беспутный человек! – не без снисходительного сожаления проговорил Варенцов.

– Но, Вики… Ты не волнуйся и не спорь с ним, если он устроит тебе бенефис. Он – все-таки отец. Не раздражай его. А я куплю к обеду хорошего красного вина. Он и отойдет…

– Разумеется, спорить с ним не буду… Бесполезно…

И прибавил:

– Недурное вино можно иметь и за рубль, Лина.

Лина нашла, что за рубль отличное, и спросила:

– Верно, твой отец еще не вернулся?

– Шатается где-нибудь за границей.

– На какие же это деньги?

– Какой-нибудь учебник продал и, конечно, за бесценок… Но, кажется, получил тысячу. А вернется – без гроша.

– Ты, Вики, предложи ему… немного денег… Это его тронет… Так, рублей пятьдесят…

– Не возьмет. И без меня вывернется… Точно не знаешь фатера, Лина. Верно, мы скоро его увидим и, конечно, в модном сьюте [4], – с улыбкой проговорил Варенцов.

– И опять поселится в какой-нибудь меблированной комнате… Несчастный!

– Да, Лина… А ведь мог бы быть попечителем округа… Во всяком случае, получал бы три тысячи пенсии, если бы не легкомыслие – этот эффектный выход из университета!.. И сам виноват. Сам! – сентенциозно, с серьезным видом прибавил Варенцов и словно бы аккуратно занумеровал свою беспристрастную, вполне законную резолюцию, приканчивая ею дело о беспутном отце, ех-профессоре [5] Николае Петровиче.

Лина еще строже подтвердила:

– Конечно, сам виноват.

И о беспутном отце больше не говорили.

Варенцов, единственный сын, когда-то очень любимый отцом, все-таки испытывал чувство смущения и трусости при мысли о встрече с «фатером», которого высокомерно считал легкомысленным, а себя – необыкновенно последовательным и основательным человеком.

Но эти неприятные ощущения скоро прошли. Лина снова заговорила о дальнейших предположениях будущего устройства. И снова перечисляла все, что следовало бы купить, без чего нельзя обойтись и что можно пока не покупать.

– Как думаешь, милый? – спрашивала Лина.

Противоречий почти не было. Вики был в щедром настроении, и Лина старалась им воспользоваться.

– Пойдем-ка, Вики, и запишем, что нужно купить…

Супруги пошли в «уголок».

Лина распустила свои роскошные волосы, присела к письменному столику и стала набрасывать примерную смету расходов.

Варенцов ходил по комнате и по временам останавливался перед Линой я спрашивал:

– Ну, сколько, Лина?

– Подожди, милый… Подожди…

Когда Лина подвела итог, он так превысил цифру предположенного займа, что Лина не хотела показать этой цифры мужу и должна была уменьшить цены на многие предметы.

Но все-таки тысячи рублей мало.

И Лина озабоченно проговорила:

– Придется многого не покупать или покупать дрянь… А по-моему, порядочные вещи выгоднее. Не правда ли, Вики?..

– Конечно…

– Так я многое исключу… Кабинет тебе необходим… Гостиную переменим… «Гнездышко» оставим, как оно теперь… Белье себе, два платья и капот – не сделаю… Только одно простенькое. И в этом капоте похожу. Ведь не очень затаскан, Вики?

Варенцов был тронут деликатностью Лины.

Он горячо протестовал против такого сокращения. Лина должна сделать для себя все, что назначила.

– Лучше повременим с новой гостиной, Лина.

– Так ты хочешь, чтобы тебе больше нравилась порядочно одетая жена? – с шутливым кокетством проговорила Лина. – Изволь, Вики! Сделаю два платья и капот у хорошей портнихи и закажу белье… Я, право, обносилась… Какой хочешь капот?.. Красный идет?

– Очень… Тебе идут капоты…

– Так сделаю красный… И прикажешь, чтобы я сделала из нашей спальни хорошенькое гнездышко? Разумеется, устрою. И не будет дорога. А с гостиной подождем? Очень уж она у нас скверная… Впрочем, как хочешь…

Но Лина не хотела об этом и думать.

«Без гостиной какая же будет уютная квартира!» – подумала молодая женщина и про себя решила, что будет и новая гостиная.

– Ой, ой! Уж двенадцать! – воскликнула Лина, взглянув на свои маленькие часы на письменном столе. – Нам рано вставать. Завтра еще наговоримся, а теперь не угодно ли, Вики, спать…

Она поднялась и потянулась.

– Спать хочется.

И Лина взглянула на Вики значительным, серьезным и словно бы застланным взглядом, прильнула к его губам и, заалевшая, отводя губы, сказала:

– А знаешь ли что, Вики?

– Что, красавица?

– Не займем ли лучше две тысячи и сразу устроимся? Дядя Вася даст в долг с рассрочкой… Он любит тебя и не откажет. Я сама его попрошу… Не правда ли, милый? У него ведь есть деньги, хоть он и скрывает. И какое нам дело, откуда они?.. Ну, иди, ложись. А я только завьюсь – и спать!

VIII

На следующее утро Варенцов поехал во фраке к Козлову, а Лина в черном стареньком платье поехала на Васильевский Остров к дяде Васе.

Дядя Вася был второй брат ex-профессора Варенцова, действительный статский советник, член совета министра, получающий очень скромное жалованье. Но он не жаловался на судьбу и обиженным себя не называл, хотя иногда и говорил, что нынче престиж дворянства падает.