Собственные записки. 1829–1834 - [8]
Для доставления всего нужного к удобнейшему проходу войск и для содействия вам к охранению границы и в других случаях нарядом земского ополчения подчиняется вам горийский окружный начальник, коему о сем и предписываю.
На отправление лазутчиков для получения сведений о неприятеле и на другие, могущие встретиться экстраординарные издержки, извольте принять от казначея коллежского советника Майвалдова пятьсот рублей серебром и сто червонцев.
Приписано собственною рукою Паскевича:
По получении достоверных сведений вы получите мое наставление. Отдайте сей час приказание к выступлению.
Генерал от инфантерии, генерал-адъютант граф Паскевич-Эриванский.
24 февраля 1829 г. Тифлис. № 149».
При сем была приложена записка от Вальховского, коей он уведомлял меня, что при отряде, мне вверенном, назначен состоять гвардейского Генерального штаба подпоручик барон Аш, офицер весьма достойный, которого я имел случай узнать еще в Персидскую войну.
Ко мне был еще назначен инженер путей сообщения подполковник Эспехо, испанец. Все сии прикомандированные чиновники и волонтеры были для меня совершенно лишние и даже обременительны; но вблизи главной квартиры иногда нельзя обойтись без подобного нашествия праздных людей, домогающихся награждений при начальниках отрядов.
24-го же числа ввечеру я сделал все нужные распоряжения насчет продовольствия и движения войск.
Войскам было назначено идти правым берегом реки Куры, не переправляясь через реку сию в Мцхете, а переправиться через реку сию в Карталинии близ селения Чалы, что недалеко уже от входа в Боржомское ущелье. По сему случаю я приказал: если бы я не прибыл к переправе к назначенным по маршрутам дням, то войска имели с оной посылать предварительные донесения свои к полковнику Бурцову, ибо 8-й пионерный батальон должен уже был выступить на другой день, 25-го числа, Крымский полк 26-го, а Грузинский гренадерский из своей штаб-квартиры с получения повеления. И так как я еще был задержан в Тифлисе различными распоряжениями и отправлением последних войск, то передовые, прибыв в Чалы (до коего места им только был выдан маршрут), могли затрудниться в дальнейшем следовании. Бурцов же к тому времени уже должен был находиться впереди Чал и держать Боржомское ущелье.
Эспехо я отправил в Чалы, дабы заняться устроением переправы. К 25-му числу был мною назначен смотр пионерному батальону при выступлении оного из Тифлиса.
Чума еще не совершенно прекратилась в Карталинии; иногда еще она показывалась и в полках. Не менее того, по случаю предстоящей крайности в скорых сношениях Паскевич предписал Сурамскому карантину всех едущих туда и обратно с экстренными бумагами в оном не задерживать, о чем и меня уведомил повелением от 25 февраля № 158.
25-го числа поутру я выпроводил из Тифлиса пионерный батальон[18]. Он был в ужасно дурном положении: иные не одеты, опущены, и много между ними было пьяных. Подполковник Третилевич, заменивший полковника Евреинова, не имел еще времени привести его в хорошее состояние. Евреинов же за различные беспорядки, и прежде того допущенные в сем батальоне, и более за то, что он уклонялся от следования в поход с сим батальоном, прослужившим первую турецкую кампанию без своего начальника, был отставлен от службы…
Весь день сей я занимался различными распоряжениями для будущего продовольствия вверенного мне отряда и заготовлений для учреждения переправы на Куре, сносился с разными лицами, требовал средств, посылал чиновников, занимался распоряжениями для исправления дорог и т. п., ибо ничего приготовлено не было.
Комиссионером по продовольствию войск был Зубалов[19], человек во всей Грузии известный и занимательный, а потому и скажу нечто о нем.
Зубалов, родом простой крестьянин грузинский, занимался прежде покупкой и продажей хлеба, успел увеличить торг свой и, наконец, сделался богатым человеком, стал брать подряды для продовольствия войск, и все дела такого рода шли уже через него. Он скупал у помещиков хлеб и ставил оный почти во все магазины, и как он многим из них давал деньги взаймы, то уже считал своею собственностью все произведения полей, даже до сжатия оных. У него во всех местах были поверенные, и он, по требованиям войск, во всякое время и во всяком месте снабжал оные. Магазины же оставались ненаполненными, через что могло легко произойти, при неудаче Зубалова, что войска оставались бы без провианта. Комиссионеры находили выгоды поручать все Зубалову: сие избавляло их от хлопот, а Зубалов успел себе выхлопотать даже чин и мундир провиантского штата с петлицами. Он завел даже торг с Марселью, откуда ему на кораблях привозили товары в Редут-Кале[20]. Человек сей был добрых свойств души, услужлив и, как из дел его видно, способен; он поддержал все семейство свое, вывел братьев своих и, дабы в случае неудачи не лишиться ему всего имения своего, списал оное на пятерых или шестерых братьев своих актами, так что, при разорении одной части, прочие оставались неприкосновенными. Детей своих он поместил в военную службу, дочерей выдал замуж за военных чиновников и со всеми жил в ладах. Помещики и князья его не уважали по низкому его происхождению, но многие были его должниками и потому находились в некоторого рода зависимости от него. Зубалов принял веру католическую и соорудил в Гори большой каменной костел; в нем жили и иностранные монахи сего исповедания.
«Собственные записки» русского военачальника Николая Николаевича Муравьева (1794–1866) – уникальный исторический источник по объему и широте описанных событий. В настоящем издании публикуется их первая часть, посвященная тому времени, когда автор офицером Свиты Его Величества по квартирмейстерской части участвовал в основных сражениях Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов.По полноте нарисованных картин войны, по богатству сведений о военно-походной жизни русской армии, по своей безукоризненной правдивости и литературной завершенности записки Н.
«Собственные записки» Н. Н. Муравьева-Карсского охватывают период с 1835 по 1848 годы. В этой части «Записок» автор рассказывает о своем руководстве штабом 1-й армии (1834-1835) и командовании 5-м армейским корпусом (1835-1837). Значительная их часть уделена последующему десятилетнему пребыванию в отставке. Публикуемые настоящим изданием «Записки» Н. Н. Муравьева-Карсского будут, вне всякого сомнения, интересны отнюдь не только узким специалистам в области истории и культурологии, но и самому широкому кругу читателей, живо интересующихся историей нашего Отечества и сопредельных с ним держав. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Публикуемый текст дневника А. В. Квитки, посвященного Русско-японской войне, подготовлен на основе ежедневных записей, сделанных «по горячим следам». Автор день за днем описывает военные события, участником которых ему довелось быть. Дневник написан прекрасным языком, читается на одном дыхании, местами приправлен легкой самоиронией и тонким юмором. На страницах дневника предстают яркие и красочные описания различных сторон военных будней русской армии, природы Маньчжурии и быта местного населения, оценки происходящих событий и действующих лиц Русско-японской войны, а также краткие или развернутые характеристики сослуживцев автора.
Книга Г. Л. Кирдецова «У ворот Петрограда» освещает события 1919–1920 годов, развернувшиеся на берегах Финского залива в связи с походом генерала Н. Н. Юденича на Петроград, непосредственным участником и наблюдателем которых был ее автор. Основной задачей, которую Кирдецов ставил перед собой, – показать, почему «данная страница из истории Гражданской войны кончилась для противобольшевистского дела столь же печально, как и все то, что было совершено за это время на Юге, в Сибири и на Крайнем Севере».
Записки Якова Ивановича де Санглена (1776–1864), государственного деятеля и одного из руководителей политического сыска при Александре I, впервые появились в печати на страницах «Русской старины» в 1882–1883 гг., почти через двадцать лет после смерти автора. Мемуары де Санглена, наглядно демонстрирующие технологию политических интриг, сразу после публикации стали важнейшим историческим источником, учитывая личность автора и его роль в событиях того времени, его знание всех тайных пружин механизма функционирования государственной машины и принятия решений высшими чиновниками империи. Печатается по изданию: Записки Якова Ивановича де Санглена // Русская старина.
Одно из первых описаний Отечественной войны 1812 года, созданное русским историком, участником боевых действий, Его Императорского Величества флигель-адъютантом, генерал-майором Д. Бутурлиным (1790–1849). В распоряжение автора были предоставлены все возможные русские и французские документы, что позволило ему создать труд, фактический материал которого имеет огромную ценность для исследователей и сегодня. Написан на французском языке, в 1837 году переведен на русский язык. Для широкого круга любителей истории 1812 года и наполеоновских войн.