Собрание стихотворений - [16]
Шрифт
Интервал
В твоих стихах гармония звучала —
Но не забудь, что и его спина
Есть крыльев улетающих начало.
Не только баба — каждый в мире ждёт
Полёт, где начинается свобода.
И в муке начинаешь ты полёт,
Но крыльев нет, есть только горб урода.
Осень
Поменьше слов, поменьше суеты…
В лучах заката дни неслышно тают,
За окнами осенние цветы
Безмолвно и бесстрашно умирают.
И мёртвый лист слетает, чуть шурша,
На золотом покрытую дорогу, —
Как осень несказанно хороша,
Как смерть близка к бессмертию и Богу.
И жизнь твоя цвела, как жизнь цветов,
И вот теперь она клонится долу,
К сырой земле, к Господнему Престолу,
Окованному золотом листов.
Ангел Смерти
1
Верьте мне — иль всё равно — не верьте,
Недоверье правды не порочит —
В Час ко мне спустился Ангел Смерти,
В тишине сиянья полуночи.
2
И сказал: «Я прихожу на помощь
Всем замученным и всем несчастным,
Жертвам всем моё лицо знакомо,
Палачам знаком мой лик ужасный.
3
Только жертвам смерть легка, блаженна,
На Кресте, в подвале иль на плахе,
Лишь злодейство, низость и измена
Заживо гниют в зловонном прахе.
4
Я услышал между песен тёмных,
Что летят от ада и до неба,
Что тебе, среди богатств огромных,
Не хватает ни любви, ни хлеба.
5
Знаю я, что чернь тебя изгнала
Из твоей страны — с полей любимых,
Ты прости — она не понимала,
Бесновалась во крови и в дымах.
6
Отстрадал ты все свои страданья
И глаза бессонные проплакал,
Голос твой, угрозы и рыданья
До Престола донеслись из мрака.
7
Послан я к тебе тебя утешить,
Положить на самом лёгком ложе,
Там уже ни унижать, ни вешать
Никогда, никто тебя не сможет.
8
Я пришёл, склонись в мои объятья,
К сердцу моему прильни главою —
Человек и Ангел вечно братья,
Есть один у нас Отец с тобою.
9
Я суров, темна моя порфира,
Моего меча ужасно жало, —
Но не бойся — все страданья мира
На Голгофе сердце отстрадало!»
10
Я ответил: «Я дождался взгляда
Глаз твоих и крыльев дуновенья,
Но оставь мне малый срок, мне надо
Богу дописать стихотворенье».
11
Улыбнулся мне мой Ангел Смерти
И исчез в сиянье полуночи…
Верьте мне — иль всё равно — не верьте,
Недоверье правды не порочит.
«Стихотворения» (1963)
Звук предшествует Слову
Как Иоанн Предтеча Христу.
Звук друг Смысла,
Как Иоанн друг Жениха.
* * *
Горит зелёная звезда
— У Божьего подножья —
Горит и канет без следа…
Я раньше кану тоже.
Как странно, что звезда и я
— у Божьего подножья —
В различных сферах бытия
Почти одно и то же.
* * *
Всё проходит, лёгкой струйкой дыма
Поднимается в незримый свет…
Но тоска моя непроходима,
Лес дремуч и потерялся след.
Может быть, тоски уже не будет
В сердце, возвратившемся во прах,
Но вовек тоска моя пребудет
В на земле оставшихся стихах.
Заблудившееся в этом мире
Вдохновенье горькое моё
В сладких звуках, в беспощадной лире
Позднее познает бытиё.
* * *
Любовь, любовь. — Как будто в райском сне
Своей судьбы ты ждёшь преображенья,
Но вся любовь твоя, мой друг, ко мне
Вот этих рук не остановит тленья.
Но в тлении нетленное любя,
В бессилии, в слезах, в глубинах мрака
Ты с глаз, уже не видящих тебя,
Сотрёшь слезу, чтоб больше я не плакал.
* * *
Я любил на земле Свободу,
Одиночество и стихи,
Голубую в озёрах воду,
Изумрудные в скалах мхи.
Я любил в небесах бездонных
Ледяное сияние звёзд,
Нищих, изгнанных, оскорблённых
Я любил, и неслышный рост
И цветение белой розы,
Что цвела под моим окном,
И незримые миру слёзы,
И мой разрушенный дом.
И вот — Свобода, как знамя,
Была мне дана, и над ней
Одиночества тихое пламя
Сияет в венце лучей.
А стихи… сколько раз я плакал,
Ничего не умел, не знал,
Но свет из звёздного мрака
На мою строку упадал.
И волны меня обнимали,
И скалы альпийские жгли,
И нищие целовали,
И розы у окон цвели.
Вот Бога великая щедрость!
На любовь Он мне дал ответ
— И в награду — такую бедность,
Богаче которой нет.
Памяти Нины Фрид
Ты склонила мёртвую головку
— Жизнь и смерть остались позади —
И уже по-ангельски, неловко,
Ты сложила руки на груди.
Ряд кроватей, страшный запах морга,
Сумрак, что затмил твою зарю…
Я сквозь слёзы горя и восторга
На тебя нездешнюю смотрю.
Почему ты кажешься нетленной,
Мёртвая лежа средь мертвецов,
Почему мне стало несомненно
То, что выше разума и слов?
Несомненно — в незакатном свете
— Наяву, а не во сне! —
Ты ко мне протянешь ручки эти
И как прежде улыбнёшься мне.
Несомненно — смертное томленье,
Слабым криком искажённый рот
Были лишь началом воскресенья,
К вечности тяжёлый перелёт.
Вот крылами прорастают плечи
Под больничной серой простынёй…
Дай тебя я перед вечной встречей
В лобик поцелую ледяной.
Все мы пред тобою виноваты,
Все мы слепы, глухи и грешны,
Всем нам нет прощенья, нет возврата
— Но тобой мы будем прощены.
1942
* * *
Голубые горы в тумане,
Розоватая мгла зари…
Душа никогда не устанет
Смотреть — и ещё смотри —
На это дикое чудо,
На эту земную плоть,
Которую светом оттуда
Благословляет Господь.
* * *
По этим предгорьям ходила когда-то Жанна
И слышала голоса…
Всё в мире чудесно, таинственно, дико и странно,
Вот как этой зари сейчас несказанна
Кровавая полоса.
* * *
Георгию Иванову
Умер друг — не плачь, душа, не надо…
Умер друг — но почему ж я плачу?
Ничего не знаю я, не значу
В тайнах смерти, жизни, рая, ада…
Почему твоей руки из воска
Мёртвой, вечной, страшной не коснуться?
Ты мечтал — Империя, берёзка…
Но мечтам к могиле не вернуться.