Собрание сочинений в одной книге - [38]

Шрифт
Интервал

По платью ведь встречают, –  а французы
Умеют превосходно одеваться.
Не занимай и не давай взаймы:
Ты с деньгами и друга потеряешь;
Заем собьет расчет в твоем хозяйстве.
А главное –  будь верен сам себе, –
И ясно, как за ночью день идет:
Ты будешь неизменен перед всеми.
Прощай, –  да укрепит советы эти
Мое благословение.
Лаэрт
Прощаюсь,
Как ваш покорный сын.
Полоний
Пора! Ступай!
Тебя ждут слуги!
Лаэрт
Ну, прощай, сестра.
Слова мои запомни.
Офелия
Я замкнула
Их в памяти своей –  ключ у тебя.
Лаэрт
Прощайте!

Уходит.

Полоний
Что такое
Он говорил, Офелия, тебе?
Офелия
О принце Гамлете мы говорили…
Полоний
А! Кстати! Мне
Передавали, что нередко вы
Наедине встречаетесь и ты
Щедра на эти встречи. Если это
Все правда (только ведь предостеречь
Меня хотели), то сказать я должен,
Что ты не понимаешь, как держаться
Прилично дочери моей. Скажи
Всю правду: что такое между вами?
Офелия
Он эти дни признания мне делал
В любви.
Полоний
Вот что! Признания! А ты, младенец
Неопытный в делах такого рода,
Поверила в признания его?
Офелия
Не знаю, право, что и думать мне.
Полоний
Что думать? Ты, ребенок, принимаешь
Его слова за чистую монету?
Признания! Ты признавать должна
Достоинство свое, не то – (вот слово кстати
Пришлось) – меня признают дураком.
Офелия
Но он так скромно мне, отец, свою
Любовь высказывал…
Полоний
Да эту скромность знаем мы! Ну-ну!
Офелия
Но подтверждал, отец, свою он речь
Святыми клятвами…
Полоний
Силки для глупых птиц!
Когда ключом кипит и бьется кровь,
На клятвы расточителен язык!
Я знаю! Это, дочь моя, лишь вспышки, –
Они хоть ярко светят, да не греют
И гаснут в самый миг возникновенья.
Будь с этих пор скупее на признанья,
Цени себя дороже просьб его.
Насчет того, о Гамлете что думать,
Скажу я тоже: знай –  еще он молод!
Та привязь, на которой ходит он,
Куда твоей, Офелия, длиннее.
Все сводится к тому, чтоб ты отнюдь
Не уступала клятвам принца, это
Прикрытая лишь святостию ложь,
И цель его нечистая –  он только
Затем и призывает благочестье,
Чтоб обмануть верней. И вот тебе
В конце концов решение мое:
Я не желаю с принцем встреч твоих!
В беседе с ним минуты не теряй!
Ты слышишь? Помни! А теперь –  иди!
Офелия
Я повинуюсь вам, отец!

Уходят.

Сцена 4

Терраса. Входят Гамлет, Горацио, Марцелл.

Гамлет
А воздух щиплется, ужасный холод!
Горацио
Морозит, и порядочно.
Гамлет
Теперь
Который час?
Горацио
Двенадцатый в исходе.
Марцелл
Нет, полночь уж пробила.
Горацио
Да? я не слышал. Значит, наступил
Обычный час для появленья духа?

За сценой трубы и пушечные выстрелы.

Что это, принц?
Гамлет
Король сегодня напролет всю ночь
И пьянствует, и пляшет до упаду.
Едва он отхлебнет глоток рейнвейна,
Как гром от пушек и литавр его
Триумф над кубком возвещает.
Горацио
Это
Обычай?
Гамлет
Черт возьми, –  обычай!
Хоть я родился здесь и уж привык
К обычаям таким, но полагаю,
Что их забыть честнее, чем хранить:
На запад и восток плохую славу
О нас пустили эти кутежи;
Нас величают пьяницами всюду
И грязные нам прозвища дают.
Ведь в самом деле, это отнимает
Всю цену наших доблестей. Бывает
Так иногда с отдельными людьми:
Какой-нибудь наследственный порок
(Ведь люди неповинны, что родились
По воле рока с ним), –  он с детских дней
Все, что хорошего есть в человеке,
Собою подавляет так жестоко,
Рассудку вопреки, наперекор
Приличиям, –  что, повторяю, часто
Иной, нося в себе свой недостаток
Природный или привитой, –  хотя бы
Он был честней и благородней всех
На свете, –  все же осужден бывает
За тот единственный порок. Так капля
Ничтожная непоправимо портит
Все вещество высоких самых качеств,
В нем растворяясь…
Горацио
Принц, вот он идет!

Входит Дух.

Гамлет
О, силы неба, защитите нас!
Ты –  чистый дух или проклятый демон,
Явился ли ты ангелом небес
Иль порожденьем ада, –  принося
Зло иль добро, –  но образ твой прекрасен.
Я говорю с тобой, зову: о, Гамлет,
Король, отец мой, Дании властитель!
О, отвечай, –  не мучь меня сомненьем!
Зачем твой прах, благословенный в церкви,
Покровы гробовые разорвал?
Зачем гробница мирная твоя,
Свой мраморный тяжелый зев раскрыв,
Тебя исторгла? Почему холодный
Твой труп, опять в воинственных доспехах,
Идет в лучах мерцающей луны?
Ты ужасами эту ночь наполнил,
И мы, глупцы, трепещем и не знаем,
Что думать нам… Скажи, зачем? К чему?
Что делать мы должны?

Дух манит Гамлета.

Горацио
Он вас зовет –  чтоб вы пошли за ним.
Должно быть, с вами он наедине
Беседовать желает.
Марцелл
Сколько ласки
В движениях его –  зовет он. Но
Идти не должно вам.
Горацио
Нет, не ходите!
Гамлет
Он здесь не говорит, –  за ним иду я!
Горацио
Принц, не ходите!
Гамлет
О, чего бояться!
Мне жизнь моя ничтожнее булавки,
А что душе моей он сделать может,
Когда она бессмертна, как он сам!
Меня он вновь зовет –  и я иду.
Горацио
Но если он заманит вас на море,
На ту вершину дикую скалы,
Что нависает грозно над пучиной,
И там, принявши сатанинский образ,
Он потрясет рассудок вам, и вы
В безумие впадете, –  что тогда?
Там местность такова, что помешаться
Возможно и помимо духов тьмы, –
Лишь стоит заглянуть в морскую бездну
С окраины скалы.
Гамлет
Он все зовет!
Ступай, –  я за тобой иду.
Марцелл
Нет, принц, мы вас не пустим!
Гамлет
Руки прочь!
Горацио
Я умоляю, –  не ходите!
Гамлет
Слышу
Я зов судьбы, –  я полон силы львиной,
Мой каждый нерв всесилен! Руки прочь!

Еще от автора Уильям Шекспир
Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Ричард III

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Много шума из ничего

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ромео и Джульетта

Трагедия Шекспира в переводе Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.Примечания к тексту составлены А. Смирновым.


Поэмы

В эту книгу вошли не слишком известные широкому читателю поэмы в русских переводах Золотого и Серебряного века. «Венера и Адонис» и «Лукреция» считаются, бесспорно, шекспировскими поэмами, что же касается поэм «Страстный пилигрим», «Феникс и голубка», «Жалоба влюбленной», тут авторство Шекспира сомнительно, хотя и отрицать его с полной уверенностью нельзя.


Как вам это понравится

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кастручча [= Дневники королевы Оливии]

В «Кастручче» (1966, опубл. в 1988) автор создаёт условный мир, некое мифическое государство, где культ королевы-девственницы Оливии порождает страшную инфекцию, «каструччу», болезненное состояние общества вследствие запрета на человеческое живое чувство. «Кастручча» трагически прерывает жизнь прекрасной рыжей Роситы, а через двадцать лет — её дочери Дагни.Пьеса-антиутопия предупреждает о губительности любых средств насильственного подавления личности: разрушение старых и возведение новых идолов ничего не изменяет в жизни простых людей.


Чужой

Герой пьесы — глухонемой юноша (Му-Му), воспринимает мир иначе, нежели его полноценное окружение. Он чувствует острее и глубже, но может выразить себя наиболее полно лишь через пластику. Он как бы существует в двух измерениях — реальной действительности и воображаемой, раскрывающейся в танце. Мелодраматическая линия строится на любви Му-Му и девушки, искалеченной в автокатастрофе ее богатым бойфрендом.


Фингал

Введите сюда краткую аннотацию.


Гупёшка

…Он, Она и муж в шкафу. И без того смешное положение героев доводится до полного абсурда странным поведением любовной парочки. То бутылку открыть не могут, то чайник к полу прилип, то фужеры от кипятка лопнули, потому что они решили его вместо вина пить… Искренний смех вызывают безуспешные попытки любовников создать романтическую обстановку с помощью старого фонарика и кипятка с сахаром.А потом анекдот вдруг перерастёт в трогательную и печальную историю почти случившейся любви.


Прощание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Король Лир. Буря

«Король Лир» и «Буря» принадлежат позднему периоду творчества Уильяма Шекспира; в обеих пьесах главный герой – стареющий властитель, а тема – расставание с властью. Трагедию «Король Лир» многие называют величайшим из всех творений Шекспира. Блок писал: «Трагедии Ромео, Отелло, даже Макбета и Гамлета могут показаться детскими рядом с этой. Здесь простейшим и всем понятным языком говорится о самом тайном, о чем и говорить страшно…»К самым успешным и популярным на сцене пьесам Шекспира относят и «Бурю»; ее жанр обычно определяют как романтическая сказка.


Поэмы и стихотворения

В общем, стихотворения Шекспира, конечно, не могут идти в сравнение с его гениальными драмами. Но сами по себе взятые, они носят отпечаток незаурядного таланта, и если бы не тонули в славе Шекспира-драматурга, они вполне могли бы доставить и действительно доставили автору большую известность: мы знаем, что учёный Мирес видел в Шекспире-стихотворце второго Овидия. Но, кроме того, есть ряд отзывов других современников, говорящих о «новом Катулле» с величайшим восторгом.ПоэмыПоэма «Венера и Адонис» была напечатана в 1593 году, когда Шекспир уже был известен как драматург, но сам автор называет её своим литературным первенцем, и потому весьма возможно, что она или задумана, или частью даже написана ещё в Стретфорде.


Ромео и Джульетта. Отелло

Многие персонажи Шекспира стали нарицательными, вошли в наш повседневный обиход – но никому из них в этом отношении не сравниться с юными Ромео и Джульеттой из средневековой Вероны и суровым венецианским мавром Отелло, превратившихся в символы великой, безграничной любви или жестокой, выжигающей душу ревности. «Ромео и Джульетта» и «Отелло» – не просто гениальные пьесы. Они будут жить столько же, сколько будут существовать среди людей чувства любви и ревности, а значит – всегда!


Комедии

Перевод: Петр Вейнберг, М. Кузьмин, H. Сатин, А. Кроненберг.