Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге - [96]

— А-та-та, та-та-та, та-та-та!…

После этого он выстрелил из ружья в воздух, затем бросился к берёзе, спешно сорвал с неё кору и зажёг спичкой. Ярким пламенем вспыхнула сухая береста, и в то же мгновение вокруг нас сразу стало вдвое темнее. Испуганные выстрелом изюбры шарахнулись в сторону, а затем всё стихло. Дерсу взял палку и накрутил на неё горящую бересту. Через минуту мы шли назад, освещая дорогу факелом. Перейдя реку, мы вышли на тропинку и по ней возвратились на бивак.

Глава 23 Охота на медведя

Река Аохобе. — Лудева. — Береговая тропа. — Страшный зверь. — Три выстрела. — Бегство. — Бурый медведь. — Трофей, закопанный в землю. — Дерсу по следам восстанавливает картину борьбы с медведем. — Возвращение на бивак. — От реки Мутухе до Сеохобе. — Река Мутухе. — Отставшие перелётные птицы. — Лежбище сивучей. — Злоупотребление огнестрельным оружием. — Пал. — Поиски бивака. — Дым и холодные утренники. — Озера около реки Сеохобе. — Хищничество китайцев

На другой день, 7 сентября, мы продолжали наше путешествие. От китайского охотничьего балагана шли две тропы: одна — вниз, по реке Синанце, а другая — вправо, по реке Аохобе (по-удэгейски — Эhe, что значит — черт). Если бы я пошёл по Синанце, то вышел бы прямо к заливу Джигит. Тогда побережье моря между реками Тютихе и Иодзыхе осталось бы неосмотренным.

Поэтому я решил спуститься к морю по реке Аохобе, а Синанцу осмотреть впоследствии.

Сначала путь наш лежал на юг по небольшой тропинке, проложенной по самому верхнему и правому притоку Синанцы, длиной в два-три километра. Горы в этих местах состоят из порфиров, известняков и оруденелых фельзитов. Во многих местах я видел прожилки серебросвинцовой руды, цинковой обманки и медного колчедана.

Поднявшись на перевал высотой в 270 метров, я стал осматриваться. На северо-западе высокой грядой тянулся голый Сихотэ-Алинь, на юге виднелась река Тютихе, на востоке — река Мутухе и прямо на запад шла река Дунца — приток Аохобе.

По ней нам и надлежало идти. Всюду на горах лес был уничтожен пожарами; он сохранился только в долинах как бы отдельными островками.

После короткого отдыха на перевале мы начали спускаться к реке Дунце, протекающей по небольшой извилистой долине, поросшей берёзой, бархатом и тополем. Вскоре мы наткнулись на какой-то забор.

Это оказалась лудева. Она пересекала долину Аохобе поперёк и шла дальше по правому её притоку на протяжении 14 километров.

При лудеве находилась фанза с двором, окружённым высоким частоколом. Здесь обыкновенно производится операция снимания пантов с живых оленей. За фанзой около забора были выстроены какие-то клетки, похожие на стойла. В этих клетках китайцы держат оленей до тех пор, пока их рога не достигнут наибольшей ценности.

Справа у забора стоял амбар на сваях. В нём хранились кожи изюбров, сухие рога и более 190 килограммов жил, вытянутых из задних ног животных. Сваренные панты и высушенные оленьи хвосты висели рядами под коньком у самой крыши.

В фанзе мы застали четырёх китайцев. Сначала они испугались, но затем, когда увидели, что мы им зла не хотим причинить, успокоились, и раболепство их сменилось услужливостью.

Вечером в фанзу пришли ещё три китайца. Они что-то рассказывали и ужасно ругались, а Дерсу смеялся. Я долго не мог понять, в чём дело. Оказалось, что в одну из ям попал медведь. Конечно, он сейчас же вылез оттуда и принялся ломать забор и разбрасывать покрышки, которыми были замаскированы ямы.

Теперь китайцам предстояла большая работа по приведению их в порядок.

Лудевая фанза была маленькая, и китайцев набралось в ней много, поэтому я решил пройти ещё несколько километров и заночевать под открытым небом.

Дальше тропа пошла по долине реки Аохобе, придерживаясь левой её стороны. Здесь особенно развиты речные террасы с массивно-кристаллическим основанием, высотой до 4 метров. Средняя часть долины Аохобе свободна от леса, но тем не менее совершенно непригодна для занятия земледелием. Тонкий слой земли едва прикрывает жёсткую каменистую почву и легко смывается водой. По теневым склонам гор растёт редкий смешанный лес, состоящий из кедра, бархата, липы, дуба, тополя, берёзы, ореха и т. д. На солнцепеках — кустарники лещины, леспедецы, калины и таволги. Около реки, где больше влаги, — заросли тонкоствольных тальников, ольхи и осины.

В нижней части живёт много китайцев. На реке Аохобе они появились не более двадцати лет тому назад. Раньше здесь жили удэгейцы, впоследствии вымершие и частью переселившиеся на другое место.

Если смотреть на долину со стороны моря, то она кажется очень короткой. Когда-то это был глубокий морской залив, и устье Аохобе находилось там, где суживается долина. Шаг за шагом отходило море и уступало место суше. Но самое интересное в долине — это сама река. Километрах в пяти от моря она иссякает и течёт под камнями. Только во время дождей вода выступает на дневную поверхность и тогда идёт очень стремительно.

С Тютихе на Аохобе можно попасть и другой дорогой. Расстояние между ними всего только семь километров. Тропа начинается от того озерка, где мы с Дерсу стреляли уток. Она идёт по ключику на перевал, высота которого равна 310 метрам. Редколесье по склонам гор, одиночные старые дубы в долинах и густые кустарниковые заросли по увалам — обычные для всего побережья. Спуск на Аохобе в два раза длиннее, чем подъем со стороны Тютихе. Тропа эта продолжается и далее по побережью моря.