Собрание сочинений в двух томах. Том 1: Стихотворения - [52]

И, как хрусталь с бенедиктином,

На солнце светится каштан.

Стою беспомощно-осенний,

Совсем рассеянный чудак,

И от осенних невезений

В душе и в мыслях кавардак.

Бредут влюбленные по скверу,

По листьям, как по янтарю,

А я шотландскому терьеру

О смысле жизни говорю.

* * *

Справа и слева —

Здания, здания.

Где ж оно — древо,

Древо познания?

Нового стиля

Грехопадение —

В автомобиле

На заднем сидении.

Вот где любили

До обалдения!

Не до Валгаллы

Этим Брунгильдам:

Им бы с нахалом,

С каким-нибудь дылдой

В автомобиле

На темной дороге…

Были да сплыли

Грозные боги.

Старцев шокируя,

Странны, как в книгах,

Мчатся валькирии

В легких туниках.

Волосы ливнем

По шеям и спинам —

Ливнем призывным,

Ливнем звериным.

Юность в разгуле!

Юность в раскате!

В сумке — пилюли

Против зачатий.

Что же! гремите

Звонами плоти —

Юность в зените!

Юность в полете!

Юность на гребне!

Жизнь на подхвате!

Танец волшебный

В кровать из кровати!

Автомобиль

Лакированный

Зов протрубил

Любовный.

* * *

Лист, качаясь, напылался

До шафранно-красных жил

И по правилам баланса

По спирали закружил.

Вот он тонкий, вот он ломкий,

И, как мумия, он сух,

И уже по всей каёмке

Он свернулся и пожух.

Лунный луч, на ветки брызни!

Старый лист, лети ко мне!

Мы с тобою в книге жизни

На расходной стороне.

Отпылав и отработав,

Будем падать вкривь и вкось.

Для бухгалтерских расчётов

Важно, чтобы всё сошлось.

Если стал уже калёным,

До густых дошёл кровей —

То, согласно всем законам,

Должен шлёпнуться с ветвей!

Вот и небо стало мглистым,

И темнеть грозится впредь.

Остается мне со свистом

Над землёю пролететь.

* * *

Женщина в блеске свечей

Сидит, опершись на локоть.

Это из тех вещей,

Которые хочется трогать.

Казалось, чего уж проще —

Так же и у моллюска.

А тронешь — на ощупь

Под блузкой —

Музыка

Каждый мускул.

Глаза в нее погружаю

И чувствую, что дурею!

Меня заряжает,

Как батарею.

Многие мне страны

Были в пути обещаны,

И все-таки самой странной

Страною была женщина.

Томит миражем

В пустыне,

Пока не ляжем

И не остынем

В ее трясине,

В ее болоте,

В низинах

Ее плоти.

* * *

Бряцающие рифмами орясины!

Печалитесь вы часто из-за осени.

А осень разудалым Стенькой Разиным

Плывёт куда-то в струге многовёсельном.

Гогочет ветер, где-то близко рыская,

Как будто в наши спутники назначенный,

И лист мелькает, как княжна персидская,

В глаза кидаясь пестрой азиатчиной.

А дуб стоит в своей короткой кожанке

Чуть загулявшим ветераном осени.

Мне весело, как в мастерской художника,

Где все картины красочно разбросаны.

Налей себе вина разгульной осени

И чарку до последней капли высоси:

Она из сердца вынет все занозины

И разрешит твои любые кризисы.

Прогуливаюсь, празднично утешенный,

По всем дорогам осени взъерошенной,

А ночью у меня луна подвешена

Перед окном огромною горошиной.

И ночь идёт скрипящая и хлесткая,

И кажется — луна в окне расплавлена.

А утром неба синева матросская

Уходит в вечность, как уходят в плаванье.

* * *

Я эмигрировал на озеро,

В столпотворение берёз.

На край земли меня забросило,

А на какой — не разберёшь.

Весь день сижу на лодке с удочкой,

В воде качаю небосвод.

Я эмигрировал из будничных

Занятий, помыслов, забот.

Тут у меня медведь в наместниках!

Я восхитительно уплыл

От телевизорных наездников,

От их фасонистых кобыл,

Уплыл от телефонных взломщиков,

От радиопроповедей.

Вверху над рощей — месяц ломтиком,

И ломтик лодки на воде.

Покачивают ветки гнутые

Берёзы над водой седой,

А я с тенями ветки путаю,

Я небо путаю с водой.

И я сливаюсь с тенью лодочной,

Замазан сумерками сплошь.

Я на воде почти что точечный.

И не старайся — не найдёшь.

* * *

Сколотил ты свой угольный рай

До последнего гвоздика.

А теперь — то и знай — повторяй:

— Загрязнение воздуха!

Загрязнение воздуха! Что ж

Горевать из-за этого?

По вечерней дороге идёшь —

А она фиолетова.

Вся в дыму, вся в бензинных парах,

В ядовитой лиловости.

В страх бросает? (А разве не страх —

Загрязнение совести?)

Говорите, что хуже нет бед,

Что от дыма завянете.

Это — вред? (Ну, а разве не вред —

Загрязнение памяти?)

О как счастливы мы, ухитрясь

Защититься от копоти.

Это — грязь? (Ну, а разве не грязь

В нашем жизненном опыте?)

Ах, как сажа летит по дворам

И по стенам размазана.

Это — срам? (Ну, а разве не срам —

Загрязнение разума?)

Загрязнил ты всё то, что тебе

Было Богом даровано —

И кричишь, что к фабричной трубе

Приближаться рискованно!

И кричишь, что над городом чад

Как пятно надо вывести —

И молчишь, там где жизни влачат

В испарениях лживости!

Сколько дымы на нас ни ползут, —

Потруднее управиться

С загрязнением скорбных минут,

С загрязнением празднества.

Пострашнее, чем дыма слои

И фабричного замызга —

Загрязнение вымысла и

Загрязнение замысла.

Но кричим мы весь день впопыхах,

Повторяем без роздыха:

— Загрязнение воздуха! Ах!

Загрязнение воздуха!

* * *

Мне хочется поговорить о ветке,

Которую я полюбил навеки.

Мне хочется поговорить о ветке,

О ветхости, о ветоши, о ветре.

Мне хочется поговорить о ветке,

О как в окно ее удары вески!

Поговорить о синеве заветной,

Поговорить о синеве за веткой!

О ветке, что зеленым оборванцем

В мое окно так любит забираться,

О ветке, что советуется с ветром

О самом тайном и о самом светлом.

И осенью я очарован веткой,

Ее листвой с тигровою расцветкой,

Как будто под окно привел ноябрь

Костры, и тигров, и цыганский табор!